Исход. Роман о страхах и желаниях. Олег Маловичко

из наряда, оперев руки на висящий поперек груди автомат, щелкал семечки с подобающей случаю скорбью.

      Обнаженная девушка лежала на земле лицом вверх, с приподнятыми, согнутыми в коленях и расставленными в стороны, как в ожидании неведомого любовника, ногами. Вечером прошел дождь, и к казавшейся слишком белой среди почерневшего прошлогоднего листа лодыжке прилипла обертка конфеты. Руки девушки были сложены за спиной, живот, Кошелев мог видеть из-за линии ограждения, как у прошлых жертв – вспорот от грудной клетки до лона. Голова девушки была повернута к стволу широкого, старого ясеня, и Кошелеву не удалось разглядеть ее лица.

      – Что с глазами?

      Лейтенантик из прокурорских, ближе всех к Антону, осмотрелся по сторонам, нет ли кого, кто мог бы ответить вместо него и, не найдя, бросил:

      – Как обычно. Выколол, – разведя пальцы в «викторию», он ткнул себя в глаза, остановившись в сантиметре от век, – пидор психованный.

      – Не, он не псих, – возразил Антон, закуривая.

      Лейтенантик посмотрел на него, подняв брови до волос. Прокурорские не любили оперов.

      – По-твоему, это нормально? Вырывать нутро у человека? Может, сам такой?

      – Я был в группе, которая кунцевского оборотня ловила. С шефом твоим, – сказал Антон. – Того правда перемыкало. А этот спокойно работает. Надрезы симметричные, аккуратные. Он, конечно, больной на всю голову, но хладнокровный. Не псих.

      – Угу, чисто поработал, – подключился подошедший Бугрим, – но ты же понимаешь, Антон, что ничего нового не сказал?

      – Я и не пытался.

      – Хочешь предпортрет почитать? Мозгоклюи составили.

      Пили кофе у фургона прокурорских. Стало светать, и Антон читал без фонарика.

      – Что? – спросил Бугрим, заметив скептицизм Антона.

      – Здесь, – Антон отчеркнул ногтем в тексте, – что он хочет, чтобы его поймали. Это вряд ли. Его прет. Он своим делом гордится. И не вам бросает зацепку, а картинки рисует, для публики. И это не помрачение сознания, когда он кишки вырезает. Все он прекрасно понимает в этот момент и контролирует.

      – Ритуал?

      – Жертва. Кому-то.

      – Кому? С чего так решил?..

      – Бред скажу. Я его чувствую. Будто я кино смотрю, а он сзади сидит и пыхтит над ухом. Понимаешь?

      – Да не дай бог. Тебе к врачу надо сходить и с бухлом завязывать. Начальство на говно исходит из-за Лунатика. Пойдешь ко мне в группу.

      – Нет.

      – Я тебя не спрашивал. С твоими разрулю. Давай, Антох…

      Пожав ему руку, Бугрим двинулся к своим. Эксперты закончили, следовало вывезти тело, пока из соседних домов не потянется на работу народ.

      ***

      Пока нес Ксюшку на руках из кабинета к машине, даже не проснулась. Антон привез ее домой и точно так же отнес в квартиру, уложил на диван и прикрыл пледом.

      К «Коломенской» решил пойти пешком. Когда позвонил, Крайнев узнал его первым, а Антон долго не мог понять, о каком грабеже и какой машине речь.

      Антон шел, укутав шею шарфом и спрятав руки в карманы