Мать и дочь: синхронная любовь, или Французские амуры против американских эротов. Луиза Дегранж

это поможет построить надежный мостик через ров.

      – Какой еще ров?

      – Это я образно выражаюсь! Ров между рыцарем тюльпанов и королевой роз!

      – О, как поэтично!

      – Ценность невербального воздействия, бэби, – назидательно сообщала мать, словно с ученой кафедры, – в том, что оно проявляется независимо от того, осознают его или нет! Короче, я согласна сегодня провести день в облике попугая ради того, чтобы добиться нашей цели!

      – Ма, я оценю твою жертву! – произнесла дочь тем же тоном, какой недавно услышала от матери.

      Обе расхохотались.

      Мать увлеченно продолжала:

      – В общем, тактика ясна. Надеюсь, что мой наряд будет действовать на подсознание председателя. Ну, а кокетливо улыбаться и уместно шутить – этому меня учить не надо…

      – Сама научишь кого угодно! – согласилась дочь.

      – Значит, одобряешь?

      – Вполне! Ма, как я тебе завидую! Ты увидишь самые отборные розы мира!

      – Ничего! Твой парк не хуже.

      – Нет, – шелестящим вздохом отозвалась дочь. – Я глянула в Интернете… Ма, Ботанический сад Сорбонны – это фантастика.

      – Отправлю тебе после экскурсии тьму снимков собственного изготовления!

      – Буду ждать. И подробностей, подробностей побольше!

      – О развитии чувств? – неосторожно выпалила мать.

      – О безымянной розе! – усмехнулась дочь.

      – Не беспокойся, – ответила мать хладнокровно. – Все пройдет как надо.

      – Ма, мне пора бежать!

      – Пока, бэби!

      Мать в Париже продолжила тщательную подготовку к вечернему променаду.

      А дочь ринулась в библиотеку.

      9. Голубоглазая мишень

      Малый читальный зал, выстроенный в античном стиле – ротондой, – имел высокие окна, простиравшиеся от мозаичного пола до купольного потолка, окна, выходящие на центральную площадь кампуса, украшенную конной статуей генерала, отдавшего жизнь за освобождение рабов.

      А весь купол был расписан в греко-римской пасторальной традиции.

      Над книжными стеллажами, над рядами столов, над жесткими антикварными креслами парили кудрявые пухленькие эроты и шаловливые купидоны, вооруженные луками.

      Малый читальный зал идеально подходил для любовных свиданий, но студенты предпочитали встречаться там, где музыка, там, где танцы, там, где кино и мороженое.

      Даже суровый бронзовый генерал видел целующиеся парочки намного чаще.

      Так что эротам и купидонам приходилось изрядно скучать, понапрасну натягивая тетиву с острыми стрелами.

      Но сегодня богам любви повезло.

      В ротонду вошла перспективная мишень.

      Библиотечные шалунишки прицелились в аспирантские мозги, аспирантское сердце, ну, и, разумеется, гораздо ниже.

      Любовная эскадрилья атаковала яростно и метко, так как голубоглазая мишень слабо верила в спонтанную и мгновенную любовь с первого взгляда, по крайней мере, здесь – в кладези умных мыслей и обветшалых слов.

      Так