Долгий путь домой. Луиза Пенни

и попрощался с жителями деревни и договорился с Оливье о совместной пробежке на следующее утро. Габри присоединяться к ним не пожелал, но предложил присмотреть за бистро, словно это было равноценной заменой бегу трусцой.

      Бовуар подошел к Рут, и они посмотрели друг другу в глаза.

      – Salut[15], старая пьяница.

      – Bonjour[16], тупица.

      Держа Розу, Рут подалась к Бовуару, и они расцеловались в обе щеки.

      – В холодильнике розовый лимонад для тебя, – сказала она. – Это я его приготовила.

      Он взглянул на ее корявые руки и понял, что открыть банку с концентратом ей было непросто.

      – Когда жизнь дает тебе лимоны…[17] – начал он.

      – Это тебе она дает лимоны. А мне, слава богу, виски.

      Бовуар рассмеялся:

      – Мне лимонад наверняка понравится.

      – Что ж, Розе он тоже понравился, когда она засунула клюв в кувшин.

      Рут спустилась по широким деревянным ступеням с веранды и, проигнорировав выложенную плитняком дорожку, двинулась через лужайку по короткой тропинке, протоптанной в траве между домами.

      Жан Ги дождался, пока Рут захлопнет за собой дверь, и только после этого потащил в дом сумки.

      Был одиннадцатый час, и все гости уже ушли. Гамаш соорудил из остатков ужин для дочери и зятя.

      – Как работа? – спросил он у Жана Ги.

      – Неплохо, patron.

      Бовуар так и не смог заставить себя называть тестя Арманом. Или папой. Обращение «старший инспектор» было неуместно после отставки Гамаша, к тому же звучало слишком официально. А потому Жан Ги остановился на patron. Босс. Словечко было уважительным и в то же время неформальным. Удивительно точным.

      Да, Арман Гамаш – отец Анни, но для Бовуара он всегда будет patron.

      Они поговорили о деле, над которым работал Бовуар. Жан Ги искал признаки того, что шеф интересуется не просто так. Что у него возникло желание вернуться в отдел Квебекской полиции, который он создал. Но Гамаш был всего лишь вежлив, и больше ничего.

      Жан Ги налил себе и Анни розового лимонада, проверив, не плавают ли в нем утиные перья.

      Они вчетвером уселись на задней террасе, под звездами, любуясь огоньками свечей в саду. Когда с обедом и мытьем посуды было покончено и они приступили к кофе, Гамаш обратился к Жану Ги:

      – Можно тебя на несколько минут?

      – Конечно.

      Он прошел за тестем в дом.

      Рейн-Мари увидела, как медленно закрылась дверь кабинета. Раздался щелчок замка.

      – Мама, это что?

      Анни проследила за взглядом Рейн-Мари, уткнувшимся в закрытую дверь, потом посмотрела на застывшее в улыбке лицо матери.

      «Вот оно», – подумала Рейн-Мари. Та самая малозаметная интонация, которую она уловила в голосе мужа, когда он узнал, что Анни и Жан Ги приезжают сегодня. Это была не просто радость от предстоящей встречи с дочерью и зятем.

      Она слишком часто видела закрытую дверь у себя в доме, чтобы не понимать, что это значит. Она – с одной стороны двери, Арман

15

Привет (фр.).

16

Здравствуй (фр.).

17

Здесь обыгрывается английская пословица: «Когда жизнь дает тебе лимоны, приготовь лимонад», смысл которой в том, чтобы находить позитивное даже в негативных явлениях.