Долгий путь домой. Луиза Пенни

художники разные. Я мать Питера. Я знаю его. Кто-то может процветать в глуши, но Питеру необходимы стимулы. Его жена это знала и намеренно его изолировала. Искалечила. Тогда как ему требовались поддержка и поощрение.

      – А вы давали ему это? – спросил Гамаш.

      Непоседливо бегающие глаза месье Финни сфокусировались на госте. Наступило молчание.

      – Я думаю, что поддерживала моего сына больше, чем ваши родители – вас, – сказала мадам Финни.

      – У моих родителей, как вам известно, не было такой возможности. Они погибли, когда я был ребенком.

      Она в упор смотрела на него.

      – Я все время спрашиваю себя, как бы они отнеслись к вашему выбору профессии. Полицейский… – Мадам разочарованно покачала головой. – Да к тому же полицейский, которого пытались убить коллеги. Вряд ли это можно назвать успехом. Кстати, вас ведь, кажется, ранил ваш же инспектор? Это правда?

      – Айрин, – произнес месье Финни, в его обычно кротком голосе послышалась предостерегающая нотка.

      – Если уж быть справедливым, то я тоже стрелял в одного из моих коллег. Видимо, такая уж карма.

      – Убили его, насколько я помню. – Она смерила Гамаша гневным взглядом. – В лесу у той самой деревни. Неужели вас не преследует это видение каждый раз, когда вы там проходите? Если, конечно, вы не гордитесь содеянным.

      Как же случилось, что он все-таки оказался в пещере? И затащило его туда улыбающееся ловкое существо. Затащило и выпотрошило.

      И еще не закончило своего дела.

      – Интересно, что бы сказали родители, узнав о решении сына уйти в отставку. Убежать и спрятаться в той деревне. Вы говорите, что Питер потерпел неудачу? Но он, по крайней мере, не опускает рук.

      – Вы совершенно правы, – ответил Гамаш. – Я никогда не узнаю, что бы сказали родители о моем выборе.

      Он протянул ладонь. Она пожала ее, и Гамаш наклонился, приблизив губы к уху мадам. Он почувствовал, как ее волосы щекочут его щеку, вдохнул запах духов «Шанель № 5» и детской присыпки.

      – Однако я знаю, что мои родители меня любили, – прошептал он, потом немного отстранился, чтобы видеть ее глаза. – А Питер знает?

      Гамаш выпрямился, кивнул месье Финни и пошел по темному коридору к выходу из этого дома.

      – Постойте…

      Гамаш помедлил у двери, повернулся и увидел, что Финни ковыляет к нему.

      – Вы беспокоитесь о Питере? – спросил старик.

      Гамаш посмотрел ему в глаза и кивнул:

      – Было какое-то место, куда он ездил ребенком? Какое-то особое для него место? Любимое? – Он помедлил. – Безопасное?

      – Вы имеете в виду реальное место?

      – Да. Когда человек переживает трудные времена, его тянет туда, где он был счастлив когда-то.

      – И вы считаете, что Питер переживает трудные времена?

      – Да.

      Финни задумался, потом покачал головой:

      – К сожалению, ничего такого мне не приходит на ум.

      – Merci, – сказал Гамаш.

      Он пожал руку Финни и вышел, стараясь идти размеренным шагом.