Мои 100 избранных опусов. Михаил Гарцев

Машин с Динкой вклад,

      Житинскому поклон до пола,

      Мошкова вспомнил «Самиздат».

      Издали книжку в «Геликоне».

      Житинский, гранд тебе мерси,

      а я твержу, как фраер в зоне:

      «Не верь! Не бойся! Не проси!»

      Но как-то раз, гуляя в парке,

      как фавн, стремителен, суров,

      вдруг увидал сей книжки гранки

      в руках хорошеньких особ.

      Я подошел, смешно представясь:

      «В сети известный графоман».

      Они же вздрогнули, уставясь

      на оттопыренный карман.

      Переложив под мышку пушку,

      продолжил, щерясь, як сатир:

      «Простите, леди, я не Пушкин,

      да, но и Рудис не Шекспир…»

      Издали книжку в «Геликоне»,

      и этой книжки теплый свет,

      сердца двух женщин переполнив,

      внушил им, что и я поэт.

      Еще встречаются особы,

      не западающие, блин,

      на мерсы шестисотый пробы

      олигархических мужчин.

      Порою, сладостные всхлипы

      извлечь из них нам не в укор

      способны страждущие типы,

      из слов рисующие вздор.

      Издали книжку в «Геликоне».

      Житинский, черт тебя возьми,

      в моем беднейшем лексиконе

      нет слов признания в любви.

      …и строчек пять из книги Юры

      прочел на память, впопыхах.

      Моя курьезная фигура

      уже им не внушала страх.

      Одна шепнула пред рассветом:

      «Тобой заполнен весь мой кров,

      как эманацией поэта

      с тех ярославских берегов».

      «С детства вижу картинку…»

      С детства вижу картинку:

      вдаль струится ручей…

      Я бессмертной былинкой

      на скользящем луче

      в непрерывном движенье,

      веру в чудо храня,

      вдруг замру на мгновенье

      у излучины дня.

      Перед встречным потоком

      всплесков полная горсть.

      Стайки трепетных токов,

      обретающих плоть.

      «Чтоб не спугнуть парящий символом-мячиком рок…»

      Чтоб не спугнуть парящий символом-мячиком рок,

      я привстаю с кушетки, держа в руках пульт, осторожно.

      Кто же тут правит бал: дьявол иль всё-таки Бог?

      Траекторию полёта мяча рассчитать невозможно.

      Ранее я утверждал, что дороже победных голов,

      как разновидность инцеста, – пресловутая духовная близость.

      И действительно, дух поглощает антагонизм полов,

      перебарывая природную человеческую стыдливость.

      А на футбольном поле, смешивая грязь и пот,

      пробуждая в толпе агрессию и слепые витальные силы,

      футбольного действа месиво заваривает свой компот,

      вытягивая из футболистов последние соки и жилы.

      И, внося свою лепту, фальшь бьёт наотмашь и наповал.

      Продажность судей оценит даже неисправимый романтик.

      Омерзительно, когда австралийцев выбивают сомнительнейшим