Контрольный поцелуй. Дарья Донцова

выронила в вагоне, может, на станции. Правда, остается маленький шанс, что столь необходимое издание преспокойно лежит в «Вольво».

      – Ведь знала, что тебе ничего нельзя поручать! – в сердцах выкрикнула Маня и ринулась в спальню.

      Я машинально попробовала откусить замороженную пиццу. Интересно, а моя сумочка где? Там ключи, права, кошелек, косметика… Хорошо хоть телефон сунула в карман! Слава богу, вот он в другом кармане! И почему пицца не подогрелась за десять минут? А, забыла включить печку. Может, следует начинать пить стугерон или ноотропил? Хотя, как говорит Кешка, если головы не было до сорока лет, то потом уже не будет никогда.

      ГЛАВА 3

      Утром выползла в столовую к девяти утра. Для меня безумная рань. Долгие годы работы преподавателем вселили стойкое отвращение к утреннему пробуждению. Люблю поспать до одиннадцати, но, к сожалению, последнее время редко удается осуществить эту мечту. Близнецы просыпаются в семь и будят дом радостными визгами. Серафима Ивановна пытается закрыть их в детской, но Анька запросто переваливается через край манежа и бодро, слегка покачиваясь на толстых ножках, выносится в коридор. Оставшийся в одиночестве братец начинает орать как оглашенный. Ваньке пока не удаются подобные трюки.

      Проглотив кофе, набрала номер Александра Михайловича.

      Он наш старый и добрый друг. Дружим столько лет, что точно и не припомню, еще с тех пор, когда Александр Михайлович учился в Академии МВД, а я пыталась там подрабатывать. С тех пор наша дружба не раз проверялась на прочность, многократно полковник вытаскивал нас из самых разных неприятностей, и я знала, что на него всегда можно положиться. Он из тех профессионалов, которые, наступив на горло собственной песне, способны даже отпустить похитителей, если это поможет вернуть ребенка.

      Александр Михайлович выслушал взволнованный монолог, вздохнул:

      – Сказал тебе вчера и повторяю сегодня: без заявления родителей не могу дать делу ход.

      – Они сильно напуганы и боятся преступников…

      – Все равно не имею права.

      – А если заявлю я?

      – Что?

      – Ну, дети пропали, а я, крестная мать, волнуюсь.

      – Нет, – отрезал полковник, – только родители. И потом, откуда знаешь, что малыши пропали?

      – Ты что, белены объелся? – возмутилась я. – Который раз тебе объясняю, я Наденьку вчера видела…

      – Запросто могла ошибиться, – вздохнул полковник, – ну зачем воровать ребенка из хорошей семьи…

      – Так еще и Полину украли…

      – Тем более. Зачем брать девочек у благополучных родителей, чтобы возить в метро под видом калек? Да всю Москву наводнили «убогие» из Украины и Молдавии. Потом, полно алкоголиков, бомжей, отдающих ребенка в нищенский бизнес. Глупо и опасно брать для этого таких детей, как Артамоновы. Скорее всего потребуют выкуп или…

      – Или?

      – Или сами отец с матерью от них избавились.

      – Как?

      – Просто. Взяли и выгнали из дома, сплошь и рядом такое творится. У нас по сводкам, знаешь, каждый день – то младенец убитый, то ребенок