Бездна. Спаситель. Книга 3. Максим Александрович Глухманюк

не обедал. Я прав? – Алексей пристально смотрел на своего младшего брата, продолжая при этом перемалывать мясо массивной челюстью.

      Жевательные мышцы здоровяка были едва ли не больше, чем мышцы на ногах его младшего брата. Антону иногда казалось, что брат может запросто откусить человеку голову.

      – Они достали м… – начал, было, оправдываться Антон, пряча глаза и стараясь говорить с непринужденной интонацией, но старший неожиданно прервал его, ударив огромным кулаком по столу. На весь дом зазвенела посуда.

      – Сколько мне еще говорить тебе, что ты должен дать отпор этим тупым ублюдкам! – взорвался Алексей, хотя еще минуту назад он казался совершенно спокойным и умиротворенным. – Они будут изводить тебя всю жизнь, все больше и больше с каждым разом! И я не могу прийти и проучить их за тебя. Ты должен сделать это сам! Как ты не понимаешь? Ведь они – ничтожества. Только ничтожества издеваются над более слабыми. В этом нет чести. Шайка футболистов мучают тебя, имея численное и физическое превосходство. Они знают, что они ничтожества. Они утверждаются на тебе перед девушками…

      Повисла напряженная пауза.

      Как назло, именно в этот момент кончилась очередная песня. Тишина нарушалась только шуршанием мокрого снега по подоконнику и унылым гудением ноутбука. Тишина затянулась.

      Антон глубоко и тяжело вздохнул.

      – Ты прав, мне нужно с этим что-то делать.

      Вновь зазвучал «Eminem», старший продолжил непринужденно пережевывать мясо акульими челюстями, а в коридоре наконец-то погас свет, который горел там все это время после того, как по коридору прошел Антон.

      – Ты давай ешь, я должен тебе кое-что показать, – пробормотал Алексей, закидывая в рот последний кусок стейка.

      – Что показать? – Антон вопросительно посмотрел на брата, жадно отхлебывая апельсиновый сок из огромной стеклянной кружки.

      – Я со знакомыми парнями-слесарями повозился с сейфом, который стоит на чердаке. Мы нашли способ открыть его до приезда отца.

      – Что там внутри? – глаза Антона вспыхнули любопытством.

      Антон быстро отложил вилку и нож, потянулся за полотенцем, чтобы вытереть руки и лицо. Старший брат молниеносно схватил полотенце, до скрипа сжал его в своем огромном каменном кулаке и очень серьезно посмотрел на младшего брата. Худое лицо того было в застарелых синяках от школьных «друзей».

      – Сядь и съешь все, что лежит в твоей тарелке, иначе такими темпами ты скоро заработаешь анорексию, – медленно сказал Алексей.

      Его слова звучали как всегда – властно и настойчиво. Даже настойчивее, чем у отца. Полотенце в побелевшем от напряжения кулаке зловеще поскрипывало. Антон поглядывал на несчастный кусок материи в огромном побелевшем кулаке. Казалось, еще немного и из полотенца брызнет кровь.

      Самая настоящая красная кровь.

      Антон прекрасно знал, что с братом лучше не спорить. А злить его – это чистое самоубийство. Если в здоровяке включится то, что Антон называл «режим боевого исступления», то будет беда (и горы