Крупицы Хаоса. Магия и меч. Ольга Шермер

кто-то может находить забавным?

      – Я нахожу его забавным, – призналась я.

      – Я тебя больше не знаю, – мрачно сообщила она. – Нет, серьезно! Смеются над его шутками, словно им за это платят. Но он же… просто шут!

      – Но шуты ведь для того и нужны, чтобы народ веселить, – с улыбкой отозвалась я.

      – Мне в таком случае больше нравятся истории, где их казнили за глупые шутки, – закатила глаза Сиара. – Ох, нет, мне никогда этого не понять…

      Покусывая сыр, я с умилением покачала головой. Когда подруга возмущалась, ее острые ушки крайне забавно подрагивали.

      Возле сцены уже поднималась суета, насытившиеся ученики требовали зрелищ, и Линас вновь занял свое законное место перед толпой. Зазвучала музыка, замелькали тени, блистательная Сиара тут же сориентировалась и стащила еще несколько бутербродов с общего стола.

      Я изо всех сил старалась не лезть людям под ноги и вообще не попадаться на глаза. Воспользовавшись тем, что подружку пригласили на танец, так и не дав истребить до конца все бутерброды, я плавно, вдоль стенки, слиняла прочь из зала. На празднике ведь я побывала? Побывала. Платье красивое надевала? Надевала. Какие ко мне еще могут быть претензии? Никаких!

      Но в комнату возвращаться я не спешила, ибо недовольного и сопереживающего призрака еще никто не отменял, а потому выскользнула через западный вход на улицу, стянула жесткие туфли, подхватила их за ремешки и на носочках прошла по траве. Она приятно холодила ступни, что немного горели после каблуков с непривычки, и я, выйдя на вымощенную камнем тропинку, сбежала вниз со склона к реке. До традиционного спуска свечей на воду было еще много времени, а потому можно было не переживать, что мое блаженное одиночество кто-то посмеет нарушить.

      Где-то гулко ухала сова. Я отбросила туфли в сторону, услышав шорох какой-то удирающей ящерицы, едва не пострадавшей от спонтанного полета обуви, затем пробежалась вдоль кромки воды.

      Легкая ткань платья разлеталась от малейших дуновений, но сейчас можно было не бояться посторонних взглядов и насмешек. Я прошла по дуге выступающего берега, дошла до моста, взошла по его ступенькам и, встав по центру, уперлась ладонями в перила, вглядываясь в воду. Эйфа у подножия школы разливалась во всю свою ширину, которая не сказать, что была ух какая пугающая, но вполне достаточная, чтобы не суметь доплыть от одного берега до другого, если плаваешь ты хуже среднего.

      И так завораживали воды, бегущие навстречу через черную кайму колосящихся у берега трав, манили звезды, отражающиеся в глубине, что казалось, будто упади сейчас за ограждение, я не промокну, а улечу куда-то в неизвестность…

      Когда-то нам рассказывали о том, что мысли материализуются, но никто не предупреждал, что настолько точно и быстро. Где-то хрустнуло, хлипкие перила подались вперед под моим весом, а я, не успевшая отпрянуть, качнулась вслед за ними и вниз головой ушла, увы, вполне в известность. Мокрую, холодную известность.

      И «невесомая»