Крупицы Хаоса. Магия и меч. Ольга Шермер

у меня странное ощущение, будто место, куда попала моя молния, у бедняжки до сих пор зудело, и сильно, иначе чем еще можно было объяснить ее такую ярую ко мне и всему, со мной связанному, нелюбовь?

      – Тарелочку жалко, – виновато пробормотала Сиара, собирая осколки.

      Кухарка укоризненно поохала, покачала головой и отправилась за веником.

      – Нехорошо получилось, – вздохнула я, присев рядом с подругой.

      – Но она ведь совсем за языком не следит! – Желтые глаза Сиары вспыхнули гневными искорками.

      – А мы за действиями, – грустно усмехнулась я, поблагодарив кухарку за принесенную щетку и совок. – Помнишь прошлый раз?

      – Нет, ну вот тогда совсем без злого умысла было, – разулыбалась подружка. – Если бы она, как порядочная девочка, слушала папу и не разгуливала в своих шикарных нарядах по школе, то и на шлейф ей никто не наступил бы.

      – Никогда бы не хотела оказаться на ее месте, – сочувствующе произнесла я, вспомнив, как первая красавица школы удирала прочь из центрального зала, стыдливо подхватывая на бегу отделившуюся от платья юбку. Хотя мальчишкам понравилось. Им вообще часто странные вещи нравятся.

      – А мне даже интересно было бы взглянуть, как бы ты себя повела, – ехидно отозвалась Сиара.

      – Я могу и вовсе без одежды по школе бродить, – хихикнула в ответ я, – и на меня никто даже не посмотрит.

      – Ты себя недооцениваешь, – сморщила хорошенький носик Сиара. Показав ей в ответ язык, я осталась отомщена и совершенно собой довольна.

      «Останки» были сметены в совок и скорбно препровождены в мусорное ведро. Кухарка осуждающе вздыхала, глядя на нас, преисполненных грусти, вглядывающихся в неизведанную черноту мусорной корзины, в которой только что сгинула некогда целая тарелка, готовая служить на благо народа, неся добро, тепло и суп… Удерживать серьезные мордахи удавалось нам недолго, и, стараясь не смеяться в голос, мы вернулись к своим подносам и по-прежнему желанному обеду.

      – А Ири пойдет на праздник, она не говорила тебе? – взмахнула подруга ярким брусочком свежей моркови прямо у меня перед носом.

      – Не говорила. Вчера она была не в духе, я даже не стала спрашивать.

      – Когда там у нее день смерти?

      – В октябре, кажется.

      – Нескоро, – задумчиво протянула Сиара. – А день рождения?

      – А день рождения она сама не помнит, – вздохнула я.

      – Я вообще слышала теорию, что призраки со временем забывают самые важные подробности своей жизни. Такие, как дата рождения, свое имя, имена родителей… И когда они забывают совсем-совсем все, возможно, становятся просто пустым облаком, которое, вероятно, никто и никогда даже не увидит. – Отчего-то в голосе подруги зазвенели нотки мечтательности, и, встретив мой вопросительный взгляд, она удивилась:

      – Что? Красиво же звучит!

      – Красиво, – согласилась я. – Но грустно. Я не хочу, чтобы Ири совсем себя забывала. И нам втроем в комнате