Ледяная княжна. Екатерина Боброва

так, что за сотню метров слышно, но хотя бы соблюдать дистанцию в отряде ты можешь?

      Я почувствовала, как запылали уши. Последний раз меня так отчитывали в детстве, когда я опрокинула вазу с цветами на классную даму.

      – Не лучше ли тогда оставить меня здесь?

      Руки сжались в кулаки. Я не позволю всяким ледяным сравнивать меня с пыхтящим ежиком. И хожу я нормально. И на ветки стараюсь не наступать, но когда ты целый день на ногах, а за плечами нелегкий мешок, попробуй при этом еще неслышно дышать!

      – Отшельник, ты несправедлив к девушке, – вступился за меня младший. – Сначала запугал, а теперь ругаешься.

      Старший смерил его тяжелым взглядом. Ему явно не понравилось заступничество брата. Мне отвечать он не счел нужным, просто повернулся и пошел дальше.

      – Не бойся, – подмигнул Сойка, – шатары рождаются сразу самостоятельными и уходят жить отдельно. Да и пары не образуют. Они им не нужны для размножения.

      Вот же пакость! Этот… я даже слово не могу подобрать, меня нагло обманул! А я, как ребенок, поверила.

      Двадцатку мы проходили еще в школе, но подробности размножения тварей в женской гимназии давать не считали нужным.

      Шатар был забыт. Я шла, сверля спину ледяного ненавидящим взглядом. Спина оставалась абсолютно спокойной и никак не реагировала на мою ненависть, отчего к злости примешивалась обида.

      Злилась и обижалась я недолго. Очень скоро мы увеличили темп, и усталость начала давить на плечи, спина вспотела, а рубашка неприятно липла к коже. И весь мир сузился до тропы, шагов и тяжести мешков.

      Командир смотрел на небо, на уходящее за горизонт солнце, ругался сквозь зубы и ускорял шаг.

      Мы свернули с тропы, идти стало труднее. С меня сняли мешки, чтобы я не тормозила отряд, и все равно во взглядах, которые кидал на меня Отшельник, читалось огромное желание прибить пыхтящую за спиной девицу и бросить в лесу.

      Последние часы я шла на чистом упрямстве. Считала шаги, уговаривая себя продержаться еще одну сотню, а потом все – пусть убивают, пусть бросают, я с места не сдвинусь.

      На мох легли глубокие сиреневые сумерки, а от красного шара солнца остались лишь розовые перистые облака на горизонте, когда мы наконец пришли. На поляне уютно горел костер, бросая на стволы сосен желтые отблески, вкусно пахло мясной похлебкой.

      При нашем появлении люди, сидящие у костра, повскакивали с мест, хватаясь за оружие. Северные же стояли спокойно, не делая резких движений. Одна я оперлась о ствол сосны, раздумывая, сползать вниз или продержаться еще немного.

      – Мир вашему крову и покой вашему сердцу, – шагнул вперед командир.

      – Наконец-то. – Ближе всех стоящий к нам мужчина опустил меч и облегченно вздохнул. – Мое сердце переполняет радость от нашей встречи, – произнес он ответную фразу.

      Этот приятный баритон с четко поставленной речью я уже слышала вчера и не могла не узнать.

      От неожиданности даже усталость отступила. С другой стороны, если рассмотреть ситуацию