Три складки времени. Стихи. Юрий Грум-Гржимайло

долго смотрел

      на любимца отеческим взглядом,

      поклонился ему,

      узловатой рукой окрестил:

      – Княже, воля твоя

      и небесное воинство – рядом.

      Победишь ты, ступай! —

      И монахов тех с ним отпустил.

      6

      Уже к закату потянулись

      со стен кремлевских мастера,

      в пыли посадских узких улиц

      легла нещадная жара,

      на площади дьяки кричали,

      в кружалах рвался разговор,

      в котором часто поминали

      татар, дружину, княжий двор.

      А там – в бревенчатой палате

      светился окон долгий ряд,

      узорочьем витиеватым

      боярский щеголял наряд.

      Сидели все согласно роду

      у стен на росписных скамьях,

      и тихий гул вился под сводом

      и колебался на огнях.

      Давно известий ожидали,

      что летом ждать большой беды,

      еще зимой шиши писали

      на Русь про кошуны Орды,

      о том, что темник скоро тронет,

      покинет свой поганый край,

      и вот —

      уж на реке Воронеж

      стороже встретился Мамай.

      Так сообщили из Рязани,

      прислав в Московию гонца:

      татары снова алчут дани

      и ждут Батыева венца…

      Князь вышел в гридницу без свиты:

      – Я весть, бояре, получил.

      Да будет ныне темник битым,

      пора нам, други, за мечи!..

      Послать гонцов во все пределы,

      чтоб к августу узнать ответ —

      на правое, святое дело

      велю собрать войска в Москве!

      Поскакали гонцы —

      посланцы от великого князя,

      только пыль от копыт

      по дорогам Руси завилась,

      а к избе от избы

      по тропинкам кружального сказа,

      обгоняя гонцов,

      вслед за новостью новость неслась:

      – Говорят, поганье

      пред Рязанью опять набежало,

      и в Московии князь

      собирает великую рать,

      слал оружье ковать, —

      было слышно за чаркой в кружалах, —

      – Новгородцы, поди,

      отказали дружину прислать.

      – А в Твери – пустота,

      с той зимы еще ветер гуляет,

      так разграбили все —

      даже пахарей нет на земле…

      – Столько войска сошлось у Коломны,

      аж глаз не хватает,

      будем вместе сам-друг, —

      волновался народ на селе.

      В полутемной избе,

      где по-черному печку топили,

      где нехитрый уют,

      да орава голодных мальцов,

      со слезами в глазах

      вновь молодки иконы молили,

      чтоб убрать урожай

      и сберечь от войны мужиков.

      А когда не они —

      понимала селянка любая —

      кто ж к Рязани пойдет,

      а Мамаева рать велика…

      Ты повсюду одна,

      доля женская,

      доля людская,

      если ворог идет —

      проводи на борьбу мужика.

      7

      …Со скрипом