Три складки времени. Стихи. Юрий Грум-Гржимайло

o

      «Складка первая – юность, восьмидесятые…

      Поле Куликово

      (исторические этюды)

      1

      «В тот же год явились народы, их никто хорошо и ясно не знает, кто они и откуда вышли, и каков язык их, и какого племени, и какова вера их;

      и зовут их татарами…»

      Повесть о битве на реке Калке

      …Плыл от котлов тяжелый запах плова.

      Покинув на ночь потное седло,

      смеялся стан, блестел бритоголово,

      его от крови било и трясло.

      К повозкам пленных подгоняли сразу,

      ликующе трубили голоса,

      и всадники по ханскому приказу

      казнили всех, кто выше колеса…

      А девушек, привязанных за косы,

      жевавших на привалах лебеду,

      вслед за обозом шумным и раскосым

      тащили в неизвестную Орду.

      Степные кони обгоняли ветер,

      клинок тупился и пустел колчан,

      а пепелища оставались детям,

      им жизнь дарил Батый – великий хан.

      В бессильной мести кулачки сжимались,

      из глаз текла недетская слеза —

      на наковальнях душ мечи ковались

      и сердце одевалось в железа…

      2

      «И он писал сию святую икону, и только по субботам да воскресеньям приобщался пищи, и с великим радением и бдением в тишине великой совершил ее…»

      Н.К.Рерих

      В домотканной рубахе посконной,

      ремешком волоса прихватив,

      богомаз затворялся в иконной,

      подначальных людей отпустив.

      Для игумена Троицкой лавры

      он писал богородицы лик

      так, как в списках указано старых,

      как с Афонских уставов вели.

      Высветляя по темному фону

      задубелую ровность доски,

      не писал, а творил он икону,

      оживали штрихи и мазки,

      кисти строго глаза очертили,

      положили сияющий круг,

      и по складкам одежд проступили

      закругленные линии рук.

      И была та икона такая,

      что подобной создать не могли

      посланцы из далекого края,

      мастера византийской земли.

      В ней слилась триединая сила,

      материнская гордость и боль,

      чтобы Русь этим ликом святила

      уходящее войско на бой,

      чтоб, ему поклоняясь сурово,

      сыновья непокорной земли

      говорили последнее слово

      и живыми б вернуться смогли…

      3

      Рассвет дрожит на срубах башен,

      в лампадке теплится огонь,

      выходит смерд на нивы пашен

      и портомойница в затон.

      Ночных дозоров шлемы, латы

      еще мерцают со стены

      и деревянные палаты

      хранят предутренние сны,

      но петухи уже пропели,

      келарь ключами прозвенел,

      монахи сонные из келий

      идут служить для божьих дел

      под зов заутреннего звона.

      Олег Рязанский ночь не спал

      в своих отстроенных хоромах:

      гонца с вестями ожидал.

      Вот чьи-то голоса в притворе,

      тяжелой двери легкий скрип,

      но снова все затихло вскоре…

      – «Прилип к Московии, прилип», —

      вчера бояре говорили,

      мол, Дмитрий лезет на рожон,

      на Воже хана победили

      числом.

      Теперь сильнее – он

      и, говорят, сильнее втрое:

      Ягайло с запада спешит…

      Москва из камня вежи строит

      и вдруг сама от них бежит

      куда-то в степь, на поле брани,

      полягут все, а там и весть:

      пора великое Рязани

      княженье на Руси иметь!

      Горят куски слюды в оконце,

      в пол-неба пламя разлилось

      и ослепительное солнце

      над крышей службы поднялось.

      Олег припомнил разговоры,

      что в гриднице недавно шли.

      Бояре!..

      Как выжлячьи своры

      вцепиться в зайца не могли,

      все о себе, кусок получше

      хотят