Рианон. Натали Якобсон

короля там нет, все решают в сенате представители от народа, а весь народ состоит из ремесленников и оружейников. И эти низкие существа не пожелали уступить ему одну из своих провинций. То предгорье, на которое позарился Манфред, находилось по эту сторону Темной Косы от Лоретта, а не по ту. Менуэл имел на нее куда меньше прав хотя бы из-за места расположения. Горная гряда успешно разделила два королевства, так и правильнее было бы каждому оставить себе то, что находится на его стороне от гор, так нет же, в Менуэле заупрямились. Это еще больше убедило Манфреда в том, что в горных рудниках этого края имеются золотые жилы. Да и поселения рудокопов раскинувшиеся рядом изобиловали мастерами своего дела. А земли вокруг выглядели чрезвычайно плодородными. Хорошо было бы заполучить это все.

      Если верить советникам и военным, то у Менуэл нет шансов. Если только… Манфред весь напрягся при этой мысли. Если только не появится тот, о ком все боялись заговорить. А ведь его предсказатели уже сообщили ему, что именно так дело и может обернуться. Правда предсказание, как всегда было весьма туманным и могло толковаться двояко, но Манфреду не хотелось бы допустить никакой промашки. И Дуглас, осведомившийся ночью у своей нечисти, заявил, что опасность есть. Правда пока не известно, откуда она исходит. Но везде в предсказаниях фигурировало слово он. Величайший из воинов, но его помощь нельзя купить ни за золото, ни за обещание, он не продавался, он попросту не появлялся нигде, где можно было застать его, чтобы подкупить деньгами или уговорами или даже подло вонзить нож в спину. Говорили, он бессмертен, но говорят столь многое, а стоит ли в это верить? Твердо известно было лишь одно, он появлялся только в бою, заранее решив, на чьей он стороне и никого об этом не извещая заранее, лишь блеснувший меч ставил всех перед фактом. Тот на чьей стороне он был всегда побеждал.

      Манфред с досадой впился ногтями в полированную столешницу и тут же чуть не вскрикнул от боли. Магический мрамор выпивал не только энергию из оружия, приложенного к нему, но и из любого другого острого предмета, даже человеческих ногтей. Привезенный с Хрустальных гор в Лоретт много лет тому назад еще отцом Рианон этот стол и по сей день не утратил своей колдовской силы. Напротив, кажется, с тех пор она даже возросла. Манфред недовольно оглядел обломавшиеся ногти. Что за напасть, та вещь, которая громогласно была объявлена главным достоянием двора, других приводила к миру, а его готова была взбесить до войны. Он бы давно разбил этот стол, если бы тот не входил в обязательные атрибуты власти такие же, как трон, жезл или скипетр. Убрать его отсюда было равносильно тому, чтобы отказаться и от тронного зала. А ведь стоило бы избавиться от этой штуковину, которая по форме больше напоминает круглое блестящее озеро, а не стол, где можно отводить почетные места. Здесь все будто становились равны, лишь благодаря высокому королевскому креслу, поставленному прямо против света, льющегося из окон, можно было отличить, кто из сидящих вокруг стола король. Да, у отца Рианон