Российский колокол №7-8 2016. Коллектив авторов

подобие уюта. Пол относительно чистый, плесени в углах нет, в большой комнате – длинный стол под белой, правда, в пятнах, скатертью, похоже, вчера ночью здесь было застолье. Это отсюда доносились звуки, что я ночью приняла за гул поездов метро. На одной стороне стола была свалена горками грязная посуда и накрыта большим куском полупрозрачного полиэтилена, будто грядка, – подумала я. С одной стороны длинного стола – кожаный огромный диван грязно-белого цвета с двумя креслами, с другой – ряд разномастных стульев.

      – А можно мне придти к вам вечером?

      Лена словно не услышала меня. Я не стала настаивать. Глупо. Значит, они не хотят меня видеть.

      Она прошла в смежную комнату. Я пошла за ней, но увидев, что там спальня, остановилась на пороге. Лена поманила меня рукой, я сделала шаг и испугалась: на двуспальной кровати лежал с закрытыми глазами бледный мужчина с трёхдневной щетиной на лице, одетый и в обуви. Лена показала глазами, иди сюда. У стены шкаф, старый, трёхстворчатый, полированный, как на даче у меня. Лена растворила дверцы и стала перебирать платья, блузки. Она вытянула болотного цвета толстовку-кенгуру и бросила мне, следом полетели джинсы. Она посмотрела на меня, прикидывая размер и достала платье: чёрное, с открытыми плечами, шёлковое, ласковое, такое приятно надеть для себя, и ни для кого больше.

      – Нет, – замотала я головой, – такое я не могу взять.

      Лена кивнула, – значит, что-нибудь попроще: вот, бери, бери-бери!

      – Спасибо! – Я приняла из её рук трикотажную юбку прямую, по колено, цвета кэмел, и такую же рубашку с планкой, пуговицы перламутровые, ткань тонкая, дорогая, хорошего состава: почти сто процентов шерсть.