Прощай, печаль! Здравствуй, радость! Строго для взрослых. Владимир Алексеевич Козлов

они прожили с ней двадцать семь лет и смириться с тем, что он остался в пятьдесят лет один, как перст не мог.

      Год назад он сидел и дежурил около жены в палате, где панели стен были выкрашены в коричневый цвет, и если ему удавалось поспать, то делал он это на диване с коричневой дерматиновой перетяжкой. Он тогда засыпал и думал, что такие мрачные тона расположились в медицинских учреждениях благодаря руководителям в белых халатах, у которых или безвкусица или садистское больное воображение, и такой декор специально задумали, чтобы умирающим людям и их родственникам причинить больше боли. С тех пор он не любит коричневый цвет, считая его цветом смерти. Дочке – врачу он тогда сказал, когда она приехала из Иркутска дежурить около матери:

      «Если в твоей больнице, тоже такие же отвратительные тона на стенах, и древний медицинский персонал от которого, за версту могилой тащит, – то знай, они не только ускорят кончину больного, но и здорового человека калекой сделают».

      Дочка тогда, всего полгода работала врачом. Сразу после окончания медицинского института она вышла замуж и уехала с мужем жить и работать в Иркутск на родину к мужу, а сын уехал на ПМЖ в Венгрию двумя годами раньше. Были у него ещё две внебрачные дочки дошкольного возраста у себя в городе, где он родился, получил образование и специальность строителя. Но он до сей поры, так и не был уверен, что эти дочки, плоды его необузданной страсти к прекрасному полу.

      Остаться одному в таком возрасте было тяжело, к тому – же он остался без средств сосуществования. Их строительное управление было упразднено три месяца назад. Он долго лежал на диване и смотрел в потолок, планируя, что можно продать из дому ненужное, чтобы временно, как-то прожить. Самым дорогим из недвижимого имущества, это была трехкомнатная квартира, в которой жила с тремя детьми и мужем его малярша Фаина, с которой он деньги не брал за проживание, а она только производила все платежи по квартире. Эта семья строителей приехала из Казахстана, и они своим профессиональным мастерством внесли большой трудовой вклад в строительство его коттеджа. Сам он жил в четырёхкомнатном недостроенном коттедже, в котором не убирался уже больше месяца. Этот коттедж, стоял за убогим домом, и новоё строение с улицы было не видно. Дом дореволюционной постройки он купил с покойной женой. Чтобы возвести новое жильё, они его не сносили, а использовали временно, как летнюю кухню. Помимо этого они хранили там некоторые строительные материалы, а некоторые строители жили в этом доме. Но как бы – то, ни было участь этого ветхого строения, была предрешена. Ему в любом случае грозил снос, после того, как строительство нового дома завершиться. Но средств, для окончания строительства катастрофически не хватало. Автомобиль стоял без движения, так – как денег на его заправку тоже не было.

      «Машину продать значит лишить себя оперативности», – рассуждал он.

      Он как то после