АдрастеЯ. Или Новый поход эпигонов. Иван Плахов

ее развелись, когда ей исполнилось двенадцать. Инициатором развода была мать. Она считала, что во всех ее жизненных неудачах виновен муж-неумеха, который не смог обеспечить ей достойную жизнь: ни общественного успеха, ни дачи, ни машины.

      Отец Людочки был хорошим, но недалеким человеком. Не умел пролезать в щели закромов родины и тащить из них в дом всё, что можно добыть. Любил выпить по праздникам, любил рыбалку и футбол и всегда был прямолинеен с начальством – никому никогда не угождал. Оттого его никуда и никогда не выдвигали. Отца это очень даже устраивало, но мать – вовсе нет.

      Сколько Людочка себя помнила, родители постоянно грызлись по поводу денег, а мать кричала, что муж загубил ее молодость. В конце концов она завела себе любовника, женатого снабженца из главка, и решила развестись, чтобы ничего не мешало ей на пути к заветной цели – к новому замужеству с перспективным кадром. Так мать любовно называла дядю Колю, отца Вальки Защекина из параллельного «Б» класса, и с которым она «была бы по настоящему счастлива».

      Отец Людочки не возражал, хотя, как она понимала теперь, был страшно оскорблен и обижен. Даже сейчас, тринадцать лет спустя, он категорически отказывался видеться с матерью или даже слышать хоть что-то о ней. Новый брак матери не состоялся: «перспективному кадру» развод как пятно на его партийно-административной карьере был не нужен, да и семью свою он бросать, как выяснилось, вовсе не собирался.

      Отец же вскоре женился во второй раз на какой-то иногородней, попавшей в Столицу по лимиту. У них родился сын, Людочкин сводный брат Лешка, забавный краснощекий карапуз с веселыми карими глазами. Двухкомнатную квартиру сразу после развода семья разменяла на однушку в соседнем районе и комнату в коммуналке. В коммуналку, конечно же, выселили папашу, который туда и привел свою новую жену Галу, с Украины, вечно веселую деваху с неистребимым южнославянским акцентом и гхэканьем. От него обычное слово «Галя» в ее речи превращалось в неистребимо-украинскую Галу, вареники – в галушки, а водка – в горилку.

      Отцу, видимо, нравилась простота новой жены, потому их отношения были искренними и прочными. В советские и церковные праздники отец и Гала всегда приглашали Людочку к себе, но только одну, непременно без матери, и устраивали «знатную жрачку», как говаривала Гала, где всё было крайне простым и обильным.

      Людочка охотно ходила в гости к отцу: коротать вечера с вечно обиженной на весь мир и на мужиков-козлов матерью с каждым годом становилось всё невыносимее. На примере отца она видела, что жизненная мораль большинства, которую исповедовала и ее мать, да и она сама, чего уж греха таить, работала не всегда. И мать, и бабушка учили ее с детства, что надо жить с расчетом, с умом, во всем видеть свою выгоду и пользоваться ей, что нужно устраивать жизнь, не теряя время понапрасну…

      А отец, будто нарочно, жизнь свою не устраивал, а просто жил. Просто и безыскусно.