Куколка. Джон Фаулз

табаку, Лейси защелкивает табакерку и кружевным платком подтирает нос.

      – Моего совета жаждет клиент, коего потянуло к драматическому искусству?

      – Да.

      – Что ж, выбор его удачен, хотя сие скромно сказано. С моим опытом мало кто потягается, что признают даже злоязыкие завистники. – Лейси ждет учтивой реплики партнера, но тот молчит. – Позвольте узнать, кто муза вашего протеже: озорная Талия иль скорбная Мельпомена?

      – Терпсихора.

      – Виноват?

      – Муза танца, верно?

      – Боюсь, произошла ошибка, сэр. Я не обучаю танцам. За уроками пантомимы обратитесь к моему приятелю мистеру Ричу.

      – Никакой ошибки.

      Лейси приосанивается:

      – Я актер, сэр. Об моем таланте наслышаны все столичные знатоки театра.

      Не расплетая рук, стряпчий одаривает его язвительной усмешкой:

      – А вскоре услышат и знатоки Тайберна. Мой клиент написал для вас пьеску, дружище, под названием «Ступени и веревка, или Дрыги-дрыг-опаньки». На эшафоте вы спляшете джигу в петле Джека Кетча.

      Лейси ошарашен, но через секунду вскидывает голову, опираясь на оставленную трость.

      – Изволили неудачно пошутить, сэр?

      Сморчок встает и, опершись о стол, нависает над жертвой:

      – Никаких шуток… мистер Браун. Ей-богу, никаких, шельма ты окаянная!

      Взгляд его испепеляет опешившего актера.

      – Меня зовут… – мямлит Лейси.

      – Четыре месяца назад в графстве Девон вы представлялись Брауном. Станете отрицать?

      Актер отводит глаза.

      – Сие уж слишком, сэр. Я ухожу.

      Он встает и направляется к двери. Из взгляда клерка исчезла всякая веселость; верзила не двигается с места и лишь выставляет перед собой фолиант, на кожаной обложке которого оттиснут крест.

      – Вы разоблачены, милсдарь! – верещит стряпчий; Лейси надувает грудь. – Не утруждайтесь, ваши штучки меня не проймут! Еще недавно комедиантов прилюдно пороли! Слезайте-ка с котурнов! Здесь дом закона, а не балаган, в коем толпа олухов трепещет перед фанфароном в аляповатой короне. Ясно ль я излагаю?

      Актер вновь отводит глаза и тоскливо смотрит на зеленую листву за окном. Пауза. Наконец взгляд его возвращается к стряпчему:

      – На каком основанье изволите так говорить со мной?

      Не спуская глаз с актера, Аскью вытягивает сухонькую руку и отсчитывает основания, выкидывая пальцы:

      – Первое. Я навел справки: в означенное время вас не было в Лондоне. Второе. Я прошел по вашим запутанным следам. Третье. Имеются взятые под присягой точные показанья об вашей наружности – вплоть до нароста, что украшает вашу правую ноздрю. Мой помощник, что стоит за вашей спиной, переговорил с тем, кто в означенное время по какой-то надобности заглянул к вам на квартиру, но был извещен об вашей отлучке по личному делу в западные графства. И кто ж его известил? Разумеется, не кто иной, как ваша супружница. Бабонька не уступит вам в лживости, а?

      – Не отрицаю, мне случилось отъехать в Эксетер.

      – Лжете.

      – Можете