Полное собрание сочинений. Том 19. Про братьев меньших. Василий Песков

одежду во времена Русской Америки носили алеуты.

      Ценность пера ведома человеку с первобытных времен. Стрелы для устойчивости в полете лучники оперяли. Тростниковые палочки для письма писцы постепенно сменили на гусиные перья. (Пишем теперь другим инструментом, а ножи сохранили название перочинных.) Перины, подушки – опять же перья. Опахала, метелки, снаряженья мяча для игры в бадминтон, мушки для ловли рыбы – все птичьи перья. Есть сказочный образ «перо жар-птицы». На Мещере считают: найти перо журавля – на счастье, в Казахстане счастливой находкой считают перо совы, а желая друзьям удачи, мы говорим, как охотникам: ни пуха, ни пера.

      В Дании некий Хансен собрал коллекцию – миллион птичьих перьев. Коллекция стала музеем. Разглядывая перо, поражаешься красоте и совершенству этой удивительной конструкции природы.

      • Фото автора. 27 – 30 мая 1994 г.

      Долгое ожиданье

Таежный тупик

      Телеграмма Николая Николаевича Савушкина была короткой. «В Хакасии жара. Начинают гореть леса. Возможно патрулирование вертолета. Если сможешь, вылетай немедленно».

      Немедленно я и вылетел, очутившись после мокрой холодной Москвы в пекле, какого не знал и в Африке, – в тени 36!

      15 июня патрульный вертолет полетел над наиболее ценными кедрачами, пропиленными Абаканским каньоном. Маршрут знакомый. Узнаю каменистые сопки с остатками снега с северной стороны. Изумрудная летняя зелень распадков прошита белыми нитками пенистых речек – Абакан принимает талую воду хребтов. Потоки встречного воздуха несут в нутро вертолета прохладу. Но вот примета – там внизу жарко: три оленя выбрались на вершину хребта и стоят на «половичке» тающего снега – охлаждаются.

      Пахучая тайга то плывет в синем каньоне, то вдруг несется верхушками кедров под самым брюхом машины – видно фиолетовые, еще мягкие в это время кедровые шишки. Слава богу, дымов не видим. Пожары в тайге – либо от молний, либо от спичек, но в этих диких, малодоступных местах людей сейчас нет, а жара стоит ровная, без гроз и дождей. На борту самолета специалист по пожарам летнаб Владимир Кувшинов. Но Николай Николаевич, отложив городские дела, летит и сам. Посмотреть обстановку.

      Ну и, конечно, мысли наши о людях, «запертых» в этой тайге обстоятельствами. Их сейчас двое – Агафья и Ерофей. Ерофей залетел еще в прошлом году в августе перед началом охоты – помочь Агафье вырыть картошку. Зимой охотился. Но вертолет, вывозивший охотников из тайги, забрать его не сумел. Часть промысловиков по дороговизне летного времени выбиралась из тайги своим ходом. Охотничья избушка Ерофея – одна из самых дальних в тайге. Он выйти не мог. И от него ни слуху, ни духу. «Перебрался к Агафье…» Это было предположенье. Но если и так, каково жить в бездействии, в напрасном ожидании услышать шум вертолета! Никто не летал полгода. Перезваниваясь с Николаем Николаевичем, мы только вздыхали – что там в «усадьбе» Агафьи? Два раза приезжала к Николаю