Булгаков М.А. 100 и 1 цитата. Коллектив авторов

— он быстро ставил диагнозы, умел сразу определить характерные черты заболевания и редко ошибался. Так, в декабре 1936 г. заболел Сережа Шиловский, пасынок Булгакова. Приехавший врач М. Л. Шапиро диагностировал ангину, Михаил Афанасьевич, в свою очередь, определил, что это не ангина, а скарлатина — на следующий день Шапиро признал правоту писателя. Известный киносценарист Сергей Ермолинский вспоминал, как Булгаков, приходя лечить его от простуды и бронхита, приносил с собой чемоданчик, откуда извлекал спиртовку, градусник, банки, и несмотря на то что болезни казались несложными, вид у писателя-врача был строгий и озабоченный.

      Впрочем, «медицинское прошлое» Михаила Афанасьевича давало о себе знать и в других ситуациях. Актер и режиссер МХАТа Григорий Конский, наблюдавший за Булгаковым во время наложения грима для спектакля «Пиквикский клуб», был уверен, что писатель и актер разглядывал себя внимательно, так, как это делают врачи, старающиеся поставить диагноз.

      Примечательно, что Михаил Булгаков привлекал внимание ученых-современников. Так, в декабре 1933 г. по приглашению физиолога Сергея Брюхоненко писатель отправился в Институт переливания крови на Якиманку наблюдать за экспериментом с оживлением отрезанной у собаки головы. Правда, продемонстрировать эксперимент не удалось — в институте не оказалось подходящего для опыта экземпляра. Однако ученый настойчиво предлагал Михаилу Афанасьевичу совместно написать пьесу и положить в основу ее сюжета какой-нибудь из его научных опытов.

      Прорабатывая тему безумия в «Мастере и Маргарите», Булгаков не раз консультировался у психиатров. Так, прорабатывая тему безумия в романе «Мастер и Маргарита», он обращался к доктору-невропатологу Самуилу Львовичу Цейтлину и брал у него книги по психиатрии. В апреле 1938 г. Булгаков читал перед специалистами сцены из романа, относящиеся к пребыванию Бездомного в психиатрической лечебнице — на Цейтлина, как и на всех присутствовавших на чтении, роман произвел глубокое впечатление. В разговоре с Е. С. Булгаковой невропатолог подчеркнул: «Я поражаюсь интуиции М. А. Он так изумительно разбирается в психологии больных, как ни один доктор-психиатр не мог бы разобраться».

      Однако врачебный талант и природная интуиция не всегда давали Михаилу Афанасьевичу повод для радости. Известно, что свою смертельную болезнь (нефросклероз) в 1930-е гг. Булгаков предчувствовал задолго до того, как начались ее первые приступы. По воспоминаниям Елены Сергеевны Булгаковой, в 1932 г. писатель совершенно внезапно сказал ей, что чувствует, что будет очень тяжело умирать, и просил поклясться, что она не отдаст его в больницу. Елену Сергеевну поразило, что это говорил здоровый, с веселыми глазами человек, которому было чуть больше сорока лет. С 1935 г. Булгаков внезапно стал напоминать своей супруге о клятве, однако анализы и рентген не показали симптомов болезни. В 1939 г. Михаил Афанасьевич говорил, что пришел его последний год… В определенном смысле Булгаков предчувствовал и причину своей смерти — так, уже упомянутый