Форпост. Андрей Молчанов

мусора с обломками бетонных плит и сгнивших досок, упирался в край дороги, отгороженный от ее щербатого полотна жестяными лентами отбойной полосы.

      Уже начинало темнеть, в далеких коробках домов городских окраин затлели желтые прорехи окон. Светлая полоса заката истаивала под давящей синью сумерек. Пруд, будто впаянный, неподвижно стоял вровень с берегами, обросшими высокой засохшей осокой, темный, как остывший чифир. А к перелеску через старую вырубку шагали молчаливым строем сварные опорные мачты электролинии, похожие на огромные инопланетные существа с раскинутыми руками, бредущие послушной вереницей за горизонт, как солдаты к линии фронта.

      С трудом найдя проплешину на обочине дороги, выгрузили тюк с лодкой, насос и круглую тяжеленную шайбу магнита. Гангстеры переоделись в резиновые сапоги и брезентовые плащи с капюшонами. Из багажника также были извлечены удочки, дабы ввести в заблуждение стороннего наблюдателя ролью рыбачков-придурков, пытающих счастье на загаженном мертвом пруду в неурочное время.

      – Будешь показывать, куда грести, – приказал Олегу один из бандитов, накачивая педалью насоса постепенно вздувающееся серой резиной походное плавсредство.

      Серегин рассеянно кивнул, прикидывая шансы побега. Мерзавец, кутавшийся в пальто, не спускал с него настороженного взора, постоянно находясь за спиной, а рука его покоилась в кармане, оттянутом предметом, наверняка представляющим собой злой пистолет.

      Дело было плохо. Иллюзии не соответствовали подвохам реальности.

      Кукурузная плантация, в чьи спасительные дебри намеревался ринуться Серегин, увы, была аккуратно скошена, остатки промерзших серых початков валялись повсюду, как оставленные на поле боя снаряды, а бежать до березового облетевшего перелеска предстояло значительную дистанцию, без труда преодолеваемую пулей. Оставалось лишь ожидание страшной развязки. От бандитов несло ощутимой неприязнью и темными помыслами, и теперь, очутившись наедине с ними в вечерней глуши, он всецело уверился в том, что, хотя и подними они со дна несуществующие стволы, пощады ему все равно не будет.

      Лодка между тем отчалила от берега, гребец потряс веслом, смахивая с него налипшую грязную тину, схожую с пропитанной нефтью ветошью, и крикнул Олегу:

      – Ну, куда теперь, фраер?

      – Вперед и – забирай чуть левее, – отозвался тот. Затем, обернувшись к своему стражу, сказал: – К берегу давай подойдем, оттуда кидал, сориентироваться будет проще.

      Тот сумрачно кивнул.

      Приблизились к воде, глядя, как «рыбачки», установив по бортам удочки, разматывают канат с привязанным к нему магнитом. Серегин прикидывал шансы: резко обернуться, сбить конвоира с ног, оглушить… Нет, подонок держал выверенную дистанцию и был, чувствовалось, начеку, ожидая от пленника любой пакости.

      – Ну, здесь кидаем? – донеслось с лодки.

      – Давай! – согласился Серегин.

      Магнит ушел под воду. Дождавшись его упокоения на дне, уловщики потянули канат. Вынырнувшая