Притяжение I. Екатерина Романова

увидеть.

      – Мам, закрой, пожалуйста, шторы, у меня ужасно болит голова! И прекрати так громко разговаривать…

      Воцарилась тишина. Слава тебе Господи. Я только сейчас почувствовала всю мягкость перины, подушки и невесомость теплого пушистого одеяла. Которых у меня отродясь не было. Я спала под обычным ватным. Открывать глаза стало страшно, но я все же рискнула и громко закричала, увидев перед собой лицо абсолютно незнакомой женщины. Испугавшись моего испуга, женщина закричала в ответ и мы, уставившись друг на друга, остановились только тогда, когда поняли всю глупость сложившейся ситуации. Резко сев в чужой постели и на всякий случай, закрывшись белоснежным одеялом чуть ли не с головой (бог знает, есть ли на мне одежда), я требовательно спросила:

      – Вы кто и что здесь делаете?

      – Боюсь, леди, вынуждена задать вам тот же вопрос.

      Только сейчас до меня дошло. Я не дома. Я вообще понятия не имела, где находилась. Вокруг меня незнакомая обстановка. Огромное панорамное окно во всю стену, с распахнутыми бардовыми шторами от потолка до пола, массивный письменный стол рядом с окном, на котором аккуратными стопками сложены бумаги, напротив кровати, в одном стиле со столом, комод для одежды с большим зеркалом, в котором отражалась моя растрепанная физиономия с размазанным по лицу макияжем.

      – Боюсь, что слово «леди» мне не очень подходит, – с ужасом почти прошептала я, глядя в зеркало. – Амелия Уэйнрайт. Извините, миссис… – я замялась, не зная, как обратиться к женщине.

      – Эллингтон.

      Каждый раз, когда мне кажется, что ниже упасть уже невозможно, я с огромным успехом это делаю.

      – Эллингтон, – невозмутимо повторила я. – Конечно. Прошу простить мое бесстыдство, но я понятия не имею, что делаю здесь и какое непотребство совершила этой ночью.

      – Первый неудачный опыт с алкоголем? – предположила женщина после недолгой паузы, сочувственно глядя на меня.

      Я в ответ лишь затравлено подняла на нее взгляд. Те же карие глаза со стальными лучиками, что и у сына. Теперь понятно, в кого. Та же стать… Его мама была очень красивой женщиной. Несмотря на возраст, абсолютно черные смоляные волосы аккуратно убраны в култышку высоко на макушке, в ушах жемчужины, одета в дорогое изящное платье, цвета розового коралла, оттеняющего чуть смуглый оттенок кожи. Дорогая, благородная и очень, очень красивая. Как и ее сын. В этом не было никаких сомнений.

      – Вот что мы сделаем, – материнским тоном начала она, присаживаясь на край постели. – Мой сын не притащит в дом кого попало, поэтому мы вас помоем, покормим, а потом будем задавать вопросы, как вам такое предложение?

      – Подходит, – жалобно пропищала я, сжимаясь от стыда, но преисполненная благодарности.

      – Вот и отлично.

      Женщина показала мне, где находится душ, дала полотенце, халат и оставила наедине с его ароматом в его ванной комнате. Господи, голова идет кругом. Что произошло