Ужасы с любовью. Фёдор Некрасов

посмотрела на меня как на слабоумного.

      – Ртом, конечно, – сказала она, нахмурившись, – чем обычно жрут?

      Я не знал уже, что и думать. Тварь, конечно, была страшная, и рот у неё имелся, но сожрать им она явно никого не могла.

      – Маловат рот, чтобы так просто слопать человека, – заметил я.

      – Маловат? – воскликнула Рита так громко, что я был вынужден зажать ей рот. – Да оно своей пастью корову заглотит в один присест.

      Вот, значит, как выходило. Либо я дурак, либо подруга моя спятила от страха.

      – Хорошо, – сказал я, – опиши мне то, что ты видишь. Только тихо, на ушко.

      Она описала. Огромная мускулистая тварь с бледным, ужасно искривлённым телом, уродливой головой старика со странно вывернутыми гипертрофированными челюстями, без рук и без ног, но зато с широкими крыльями на спине. Я, в свою очередь, обрисовал то, что вижу сам. Рита страшно удивилась.

      – Это что же, каждый видит… своё? – спросила она.

      – Очень возможно, – я почесал подбородок. – Но если ты видишь одно, а я – другое, то на деле всего этого нет. Всё это наше воображение, а значит, существо не реально. По идее, бояться нам нечего.

      – По идее, – нервно передразнила Рита. – Я проверять не стану. Кстати, сколько мы спали?

      – Мы? – переспросил я. – Мне казалось, спал только я.

      – Нет, – мотнула головой Рита, – я тоже.

      Я взглянул на часы. Четверть шестого.

      – Скоро рассвет, – выдохнул я и выглянул наружу. Стало заметно светлее, хоть я и не заметил этого сразу. Однако мрак всё равно стоял самый что ни на есть ночной – кроны деревьев почти не пропускали лившийся с неба тусклый свет.

      Почему же существо ждёт? Почему не пойдёт искать дальше или не набросится на нас? Едва я так подумал, чудовище быстро двинулось в нашу сторону. Его судорожные движения нагоняли такой же ужас, как и его лицо-маска. Не знаю, что видела Рита, но оба мы завопили от ужаса и вцепились друг в друга, не в силах пошевелиться, но в тот самый момент, когда существо почти уже просунуло в отверстие свою ужасную голову, показался первый луч солнца. Он пробился сквозь завесу деревьев за самой спиной твари, и та замерла, уперев в землю свои длинные руки. В следующий миг она припала к земле и, пару раз судорожно дёрнувшись, бесследно исчезла, словно впитанная слоем лесной подстилки.

      Для верности мы выждали ещё минуту, после чего вышли из убежища. Очень быстро светлело. Скоро стало почти совсем светло, и мы без труда отыскали знакомую тропинку, которая пролегала всего в десяти метрах от спасительного дуба.

      – Ни ногой больше в этот чёртов лес, – говорила Рита, пока мы шли в направлении посёлка. – Спалить бы его ко всем чертям.

      – Думаю, днём здесь вполне безопасно, – пожал плечами я. – Хотя ты права, после всего этого ада я тоже сюда не сунусь.

      – Не знаю даже, когда теперь спать смогу нормально, – поёжилась Рита. – Ты не боишься за мою детскую психику?

      Я усмехнулся:

      – За твою – не боюсь.