Афонские рассказы. Станислав Сенькин

отца Гавриила на родном языке. Тот оценил мою вежливость и что-то спросил. Африкан толкнул меня локтем в бок:

      – Старец спрашивает, откуда ты.

      – Из Москвы.

      Дьякон достаточно бегло говорил по-гречески, и я уже не жалел, что нанял его как переводчика.

      – Скажи старцу, что я хочу стать монахом.

      Африкан передал это старцу, и они о чем-то стали переговариваться. Затем он обернулся ко мне и быстро сказал:

      – Отец Гавриил спросил о твоем семейном положении, и я сказал, что ты был женат и имеешь сынишку.

      – А он что?

      – Говорит, что тебе лучше вернуться к жене и подымать сына.

      Я не верил своим ушам!

      – Что-что?! Отец Африкан, скажи ему, что у меня серьезное намерение посвятить себя всецело Богу.

      Дьякон вновь пустился в словесные рассуждения со старцем, который махнул на меня рукой, как мне показалось, с презрительным видом.

      – Слышь, Ваня, старец сказал, что если у тебя на самом деле серьезные намерения насчет монашества, то ты подождешь, пока сын вырастет, и только потом, отдав все мирские долги, ты уже можешь идти в монастырь. А если ты первое благословение принимаешь в штыки, то и потом слушаться не будешь. Прям как я! – Африкан ткнул себе в грудь пальцем.

      Я был сильно разочарован таким ответом и даже, честно говоря, принял нечистые помыслы против старца – уж не в прелести ли он? Неужели он не прозрел, как в моем сердце горит любовь к монашеской жизни? Хм? Очень странно! Взяв у старца благословение, я вышел из кельи, а Африкан остался еще посоветоваться.

      – Ну и как мне сейчас поступать? – спросил я своего гида, который улыбался и, по всей видимости, был доволен своим посещением.

      – Как-как, езжай домой, к жене и ребенку, старец же тебе все сказал, – Африкан положил мне руку на плечо. – Пойдем в магазин, возьмем пирожков…

      – Подожди-подожди, так что, мне нельзя в монахи?

      – Можно, чудак! Вырастишь детей и приезжай обратно, а я к тому времени, даст Бог, стану в Пантелеймоне игуменом. – Африкан пытался ободрить меня. – Поставлю тебя в монастыре вторым эпитропом [9]. А может быть, и первым, смотря как будешь себя вести.

      Мы пошли ночевать в Андреевский скит, где нас очень гостеприимно приняли, – Африкан сказал, что при новом настоятеле здесь стали поселять всех без исключения, не спрашивая, есть ли у паломников димотирион [10]. Братья в скиту молодые и работают по десять часов каждый день, даже в дни, помеченные в календаре как бдение.

      – Монашеская жизнь достаточно трудна, отец, – Африкан высокомерно посмотрел на меня, – так что подожди пока, поживи в миру.

      Мы послушали вечерню и пошли на трапезу. Постепенно я смирился и решил принять слова старца как волю Божью.

      После трапезы мы, сытые и уже довольные, двинулись на повечерие. Мы вошли в большой храм и, благоговейно крестясь, стали прикладываться к иконам. Я думал, как мне позвонить жене и примириться

9

Управитель имуществом в монастыре.

10

Разрешение на пребывание на Афоне.