Меня зовут Лю Юэцзинь. Лю Чжэньюнь

в постель, как вдруг раз – и скажет что-нибудь. Потом встрепенется, начнет осмысливать, что к чему, тут и вспомнятся ему неприятности. Ведь все его высказывания были отголосками каких-нибудь терзаний. Приятные события у него такого отклика никогда не находили. Например, последние несколько месяцев Лю Юэцзинь часто повторял: «Больше ни капли в рот не возьму». До наступления марта у Лао Хуана, что торговал на рынке свиными шеями, вышла замуж дочь. Этот Лао Хуан, кроме свиных шей, также продавал свиные потроха типа сердца, легких, кишок и так далее. В других лавках, где ставку делали на продажу мяса, свиные шеи и потроха считались сопутствующими товарами. А Лао Хуан мяса вообще не продавал, что делало его товар дешевле, чем у других. Поэтому Лю Юэцзинь за свиными шеями ходил именно к нему. Через какое-то время они сдружились, Лю Юэцзинь, покупая шею, стал потом по-свойски добавлять к покупке несколько кишок и укладывать к себе в тележку. Лао Хуан не возражал. Иной раз, уже отоварившись, Лю Юэцзинь усаживался с ним поболтать, против чего Лао Хуан также не возражал. Когда у дочери Лао Хуана была свадьба, Лю Юэцзинь пришел с подарком и посидел за праздничным столом. Кушать он много не кушал, а вот с выпивкой снова перебрал. Рядом с ним за столом оказалась жена У Лаосаня – торговца куриными шеями. Лю Юэцзинь часто покупал куриные шеи, поэтому взял за правило ходить в лавку У Лаосаня. Так же, как и Лао Хуан, У Лаосань не продавал куриного мяса, делая ставку лишь на куриные шеи и хребты. Заходя в лавку У Лаосаня, Лю Юэцзинь частенько шутил с его женой. Оба супруга родились на северо-востоке, где женщины славятся пышной грудью.

      – Гляди-ка, – шутил Лю Юэцзинь, – снова разбухла, надо бы попить молочка.

      – Назовешь мамой, покормлю, – отвечала жена У Лаосаня.

      У Лаосань, который рядом обдирал куриные шеи, обычно посмеивался и разговоров этих не пресекал. Вот и сейчас, оказавшись рядом за одним столом, Лю Юэцзинь и жена У Лаосаня разбавляли свою трапезу разнообразными шуточками. Сначала Лю Юэцзинь давал волю только своему языку, но когда поддал, забылся и, пустив в ход свои руки, ущипнул жену У Лаосаня за грудь. Та в ответ залилась звонким смехом, и тогда сидевший напротив У Лаосань не стерпел. Если бы сам У Лаосань не выпил лишнего, то ничего бы и не случилось, но поскольку он тоже был поддатый, выходка Лю Юэцзиня его взбесила, и он прямо через стол запустил в него тарелкой с блюдом, угодив тому точно в физиономию. Если бы Лю Юэцзинь не выпил лишнего, он осознал бы свою вину и сдержался, но сейчас он попросту забылся и, смахнув с себя остатки еды, схватил со стола суп из куриных шей и окатил им У Лаосаня. Тот рассвирепел, выхватил у Лао Хуана мясницкий нож и, перемахнув через стол, ринулся на Лю Юэцзиня, который со страха тут же протрезвел. Народ вцепился в У Лаосаня, но это лишь прибавило ему сил:

      – Не держите меня, не того схватили, я ведь уже не день и не два терплю все это!

      Потасовка растянулась на весь вечер, покуда Лао Хуан их не урезонил, и они не сторговались меж собой. В итоге Лю Юэцзиню надлежало заплатить У Лаосаню три тысячи шестьсот