Глоток перед битвой. Деннис Лихэйн

к себе в Уикхэм. Мы будем следовать за вами. Не пытайтесь оторваться, мы все равно догоним, и беседа продолжится в кювете.

      – Симона, – добавил я. – Если бы я желал вам зла, вас бы уже не было в живых.

      Вероятно, она подала какой-то незаметный и понятный только Дженне знак, потому что та взяла ее за руку:

      – Симона, сделаем то, что они хотят.

      Энджи открыла дверь у меня за спиной. Сестры, обогнув меня, прошли мимо и скрылись. Я поглядел на отставного футболиста и стволом отвел его голову подальше, ощущая тяжесть пистолета, от которой заныли мышцы, одеревенела рука и все тело покрылось испариной.

      Встретившись глазами с верзилой, я понял, что он опять собрался разыгрывать героя. Чуть выждав, я опять приблизил ствол к его лицу и сказал:

      – Ну, давай.

      – Не здесь. Пошли, – сказала Энджи, взяв меня за локоть, и мы, попятившись, вышли в темноту.

      9

      – Симона, сядь, прошу тебя. – Все, что Дженна произносила, звучало усталой мольбой.

      Мы приехали минут десять назад, и все это время пытались совладать со своенравием Симоны. Она уже успела дважды пихнуть меня, проходя мимо, а сейчас направлялась к телефону.

      – Мало того что вломился в мой дом, так еще будет мне указывать, что можно, а чего нельзя, – сказала она сестре, а потом посмотрела на Энджи. – И пусть не вздумает устроить стрельбу, соседи наверху услышат. – Ей, наверно, показалось, что на этот раз она сумеет добраться до телефона.

      – Симона, – спросил я, – вы кому собрались звонить? В полицию? Отлично.

      – Положи трубку, Симона, – снова взмолилась Дженна. – Пожалуйста.

      Энджи выказывала явные признаки раздражения. Терпение не входило в число ее основных добродетелей. Поднявшись, она вырвала телефонный шнур из стены.

      Я закрыл глаза, потом открыл глаза и сказал так:

      – Дженна, я частный детектив. Перед тем как кто-либо из нас решится что-либо предпринять, мне надо поговорить с вами.

      Симона взглянула на телефон, на нас с Энджи, наконец, на сестру и сказала:

      – Приляг, девочка моя, твоя кроватка ждет тебя, – и опустилась на диван.

      Энджи уселась рядом:

      – У вас здесь очень мило.

      Что правда, то правда. Квартира была маленькая и не могла похвастать удачным расположением, и вид из окна наводил тоску, но Симона, без сомнения, была наделена отличным вкусом и редкостной чистоплотностью. На полу ни соринки, светлая мебель сверкает полировкой. Кушетка, на которой сидели Симона и Энджи, была светло-кремового цвета. Гигантскую подушку в наволочке под цвет покрывала Энджи подтянула к себе, намереваясь по своему обыкновению положить ее на колени и обхватить руками. Дженна устроилась в кресле красного дерева справа от дивана, а я – в таком же слева. В четырех футах от окон пол был немного выше, так что получалось нечто вроде подиума, где стояли журнальный столик, деревянная подставка с телефоном и сверху спускалось какое-то вьющееся растение. За спиной Дженны полстены занимали книжные