Стриптиз на 115-й дороге (сборник). Вадим Месяц

в Новосибирске мы навещали кубинских баскетболисток, представившись туристами из Оклахомы. Английским не владели, но джинсы носили настоящие, фирменные.

      У Лапина с заграничным прикидом не клеилось. Цветастая гавайская рубашечка из «Детского мира», прикрывающая покатые плечи гребца. Патриотичные часы «Ракета» на левом запястье. Рваный шрам на шее, багровеющий после принятия алкоголя. Под иностранца он не канал, но тем не менее дослужился в кабаке до великих почестей. Два швейцара вывели его из заведения под руки, бормоча проклятия в адрес пьяных немецких свиней.

      – Jawohl, – польщенно отвечал им Лапин на языке Штрилица и Гете. – Sie haben russischen Schweine.

      Сашук шел по коридору с пустой бутылкой из-под «Советского шампанского» в руке и колотил ею в закрытые двери комнат. При этом он изрыгал все известные ему немецкие проклятия:

      – Donnerwetter! Schaiss drauf! Fick dich!

      Завидев меня, Сашук зловеще расхохотался:

      – О, какой Arschloch! Советский интеллигент Роман Балаян собственной персоной!

      Подобное поведение называлось у Лапина особым словом. После выпивки ему нужно было немного «покозлиться». Сейчас он «козлился» со мной.

      Я взял его за руку и попробовал отвести в номер. Сашук послушно прошел со мной несколько шагов, но потом самым коварным образом заехал мне в челюсть. От неожиданности я сел на малиновую ковровую дорожку, но тут же вскочил на ноги.

      – Интеллигент, говоришь! А яблоко?

      Я схватил его за грудки и потащил в сторону наших комнат. С гавайской рубашечки с электрическим треском брызнули на пол маленькие пуговки. Лапин ударил меня еще раз. Я ответил. Из номера вышел Банзай с белым медицинским пластырем на подбородке. Пока я боролся за правду, он мирно лечил свой прыщ. Банзай встал в позу рефери и начал комментировать происходящее:

      – Хук справа. Хук слева. Прямой удар. Апперкот.

      Мы интенсивно махались. И руками, и ногами. На шум прибежали горничная со швейцаром.

      – Пьяная немецкая свинья… – перешептывались они.

      При появлении правоохранителей Финченко увлек меня в номер и попытался закрыть дверь. Швейцар тем временем крутил Лапина в коридоре. Сашук вырвался из его объятий, снял наручные часы и зашвырнул их к нам в номер.

      Примечания

      1

      Я Мамаша Бейкер, руки вверх! (англ.)