Отведи всему начало. Юрий Лугин

ненький какой! Слабенький! Губенками шевелит…

      – Здравствуйте, девушки! – подчеркнуто вежливо поздоровался с одноклассницами Виктор, почему-то испугавшись, не догадаются ли девушки про его интерес к расписанию уроков отнюдь не родного 10 «В», а параллельного 10 «А», и торопливо включил чувство юмора: – Это у меня осложнение после болезни. Нервный тик.

      – Возьми направление к невропатологу, – посоветовала Алька.

      – А может, сразу к психиатру?

      Светка, вспомнив, наверное, что она блондинка, кокетливо поправила белокурые локоны и рискнула над Тороповым приколоться:

      – Без невропатолога еще туда-сюда, а к психиатру – возьми обязательно. И вообще я думала, ты давно у психиатра не на учете.

      В натуре блондинка: полгода проучилась с ним в одном классе, а все еще не поняла, что нельзя вот просто так прикалываться над Тороповым!

      – Увы, – с легкостью согласился Виктор. – Вынужден признать, я действительно бываю не совсем адекватен, когда ты так близко рядом. Не могла бы ты отойди от меня метра на полтора, а лучше на два?

      – С чего бы? – удивилась Белова.

      – Понимаешь, Светка, кажется, у меня гормональный взрыв…

      Светка, услышав про «гормональный взрыв», отпрыгнула в сторону – не на два метра, естественно, и не на полтора, но на метр точно.

      – Ничем помочь не могу, извини!

      – Тебе повезло: день сегодня для твоих гормонов подходящий, – улыбнулась Алия.

      – Да ну?! – удивился Виктор. – Или я чего не догоняю? Просветите отсталого одноклассника, а то стою и тупо думаю, чем сегодня от прочих дней отличается?

      Алька указала Виктору на плакат, который он почему-то сразу не заметил: «14 Февраля, в день Святого Валентина, поздравляем всех влюбленных».

      – То-то, я смотрю, цирк в школе. И ведь что характерно, нам-то Святой Валентин с какого боку? Типа мы католики? – Виктор театрально всплеснул руками. – Блин, как быстро меняется мир! Стоит человеку проболеть пару недель и заявиться преисполненным жаждой знаний в стены любимой школы, а в школе черт-те что творится. Клоуны какие-то ряженые бегают…

      – Посланники Амура. Каждый может через них передать валентинку тому, кто ему нравится, – пояснила Алия, а Светка ехидно добавила:

      – Для тех, у кого гормоны, самое то!

      Виктор ахнул, развернулся и уставился на Светку.

      – Чего глаза выпучил? – спросила та, как всегда не подумав о последствиях.

      За что очередной раз и поплатилась:

      – Про «самое то» – это предложение? Вообще-то ты не в моем вкусе, но я подумаю…

      Алия прыснула.

      – Нахал! – возмутилась Светка. – Да я с тобой!..

      Виктор тут же сделал виноватый вид:

      – Не продолжай! Понял. Осознал. Больше не буду.

      В школе праздничное настроение реально чувствовалось. Девчонки, даже пигалицы из младших классов, ходили нарядные, сосредоточенно серьезные. У парней, как обычно, эмоции проявлялись в толчках, беготне, резких движениях. Адресные номерки у ряженых почтарей брали все, и почти каждый держал ворох валентинок в руках.

      Виктор от номерка отказался категорически. А почему – объяснил только давнему другу и нынешнему соседу по парте Сашке Карпинскому в кабинете литературы после того, как они от души отвалтузили друг друга в честь тороповского выздоровления:

      – Смысла не вижу. Письма, которое хотел бы, мне не получить, а другие… хм!

      – А ты сам ей напиши!

      – Легко сказать, – вздохнул Виктор и замолчал, делая вид, что занят приготовлением к уроку.

      Прогремел звонок.

      – Готовился? – спросил Сашка.

      – Не очень, чтобы очень. Но у меня отмазка: я болел.

      – А на Митрича отмазки не действуют!

      – Как-нибудь перебьемся.

      – Только бы меня, ешкин кот, не спросил: что-то мне Достоевский в лом…

      – Теперь обязательно спросит.

      – Не каркай, ворона!

      Виктор, изображая сочувствие, горестно вздохнул.

      – Причем здесь я? От тебя такие флюиды ужаса и неуверенности в себе исходят – за километр видно.

      Вошел слегка растрепанный и весьма энергичный Максим Дмитриевич Чимбарцев – учитель литературы, личность для школы колоритная. Даже слишком: его язвительные замечания и шутки, на которые он был великий мастер, били по самолюбию нерадивых учеников весьма болезненно.

      – Приветствую, красавцы и красавицы, садитесь! Итак, поговорим о двойниках Раскольникова, – Митрич зловеще помолчал, выбирая жертву, продолжил: – Для начала послушаем нашу умную Машу. Потом кого-нибудь из тех, кто попроще… – и с выражением заранее ожидаемого разочарования уставился на Николаеву.

      Маша, вспыхнув, вскочила…

      На Чимбарцева не обижались. И не потому, что обижаться на таких – грех. Назвав Машу умной, он отнюдь не издевался: