Девочка в красном пальто. Кейт Хэмер

радовалась за Кармел: наконец-то он здесь. Дочка принесла целую гору всякой всячины показать ему – подушечка с ее именем, которую она сшила в школе, последний табель с оценками, новый зонтик с ушками – они появляются, когда его открываешь.

      – Ну что же. – Пол встал; какой он высокий и красивый… «Нет-нет, не раскисай, зажми сердце в кулак…» – Давай с тобой поедем в город, сходим в кино, а потом где-нибудь перекусим – место ты выберешь сама.

      Он наклонился, отвел прядку волос, упавшую ей на щеку, и заправил за ухо. Сколько нежности было в этом жесте. Я просто не понимала, как он вытерпел столько времени, почему так долго не приходил. Он словно прочел мои мысли:

      – Я очень скучал по тебе, Кармел. Но я ждал, пока все успокоится…

      Я прекрасно поняла, что он имел в виду – пока я успокоюсь.

      – Мы отлично проведем время сегодня. Измажемся по уши в попкорне.

      – А мама? – Кармел взглянула на меня. Мой бог, как они похожи: ясные карие глаза, кудрявые волосы, тонкая кость.

      – Нет уж, давай дадим маме хоть немного покоя. Поедем сами.

      Я изобразила улыбку, сияющую, как медный таз.

      – Конечно, сами! Вам не будет скучно. А у меня куча дел.

      Кармел с подозрением смотрела на мою сияющую улыбку, и я расслабила лицо:

      – Мне правда есть чем заняться, Кармел. Почитаю хоть спокойно у камина без всякого телевизора.

      Она медленно собрала свои сокровища и пошла надевать пальто.

      – Конечно, ты можешь поехать с нами, но, по-моему, лучше не надо. Это только испортит ей настроение, мне так кажется. Я имею в виду, когда я и ты снова будем прощаться.

      – Конечно, Пол, – сказала я и отвернулась. Я переживала из-за того, что мои волосы, кое-как собранные в хвост, выбились и некрасиво топорщатся, и ненавидела себя за эти переживания. – Поезжайте.

      Я крепилась, чтобы не спросить про Люси, вместе ли они, но на самом деле и без вопросов все было ясно. И дело не только в совершенно новом запахе кондиционера, любой бы сразу понял, что о нем заботится женщина. Рубашка-поло нежных цветов – зеленая с розовым, массивный «Патек Филипп» на запястье.

      – Мне все же нужно поговорить с тобой, Пол.

      – Хорошо. – Он подобрался.

      – Про Кармел.

      – Да, конечно. – Он перевел дух.

      – Я была на родительском собрании. Говорят, что она очень, ну, особенная, что ли…

      Его лицо вытянулось, затем он нахмурился, посмотрел туда, где она только что стояла.

      – Что, проблемы с успеваемостью?

      Я задержала дыхание, сосчитала до трех.

      – Нет, вовсе нет. Наоборот. Она очень умная, ты же знаешь. Очень способная… но…

      – Что же тогда?

      – Мечтательность. Иногда она витает в облаках. Разве ты не замечал?

      Неужели я одна их замечаю – эти ее «побеги»? Я их так называю. Когда она словно врастает в землю, а взгляд становится нездешним и каменеет? Эти приступы проходят так же быстро, как накатывают. Мне необходимо было с кем-то поговорить об этом. Может быть, я ошибаюсь – разве