Аист. Абсолютно правдивый роман в стихах. Сергей Филиппов (Серж Фил)

о жизни и о смерти размышляю…

      Ну-с, довольно нам бродить вокруг да рядом,

      Философский камень грызть, ломая зубы,

      В мир потУсторонний впяливаться взглядом,

      И без нас его, дай срок, пробудят трубы!

      Что ж, пора свести с героями знакомство,

      Посмотреть им в лица и, конечно, в души, —

      Да простят они нам наше вероломство! —

      Так вперёд, раскрыв сердца, глаза и уши!

      3

      У могилки, коей дарит тень рябина,

      Два задумчивых сидели гражданина,

      Не печаль у них на лицах, но серьёзность,

      У того, что потучней, в руках нервозность.

      Он тяжёл своим лицом, дороден телом,

      Щётка усиков под носом загорелым,

      Взгляд зелёных глаз тревогу выражает,

      А язык сухие губы увлажняет.

      Тот, кто рядом с ним, пониже, похудее,

      Неказистою бородкою владеет,

      И в лице его серьёзность посильнее,

      Знать, покалывает что-то в нём больнее.

      С невысокой, бронзой крашеною стелы,

      Улыбался морячок, по виду смелый,

      Несомненно, симпатичный, в бескозырке

      С неразборчивою надписью на бирке.

      – Может, вмажем по глотку? – вздохнул дородный, —

      Ждать – воистину тяжёлая работа!

      Я ж с утра непохмелённый и голодный,

      А Танталом быть мне, Саня, неохота!

      Бородатый, взгляд со стелы не снимая,

      Лишь плечом пожал, потом сказал без чувства:

      – Неужели жажда сильная такая?

      Что-то, Лёнька, на тебя смотреть мне грустно!

      – На фига смотреть? Тебя не заставляют,

      Вот ведь чёрт, все знают, что мне в жизни нужно!

      Все на правильную тропку наставляют,

      Благородство из себя давя натужно!

      – Не учу тебя я, ты же не ребёнок,

      В сорок пять учить, что лбом сдержать цунами,

      Сам прекрасно знаешь, что от пьяных гонок

      Не прибудет ни в умишке, им в кармане!

      – Хорошо, пускай мозгами я калека,

      Ну, быстрей загнусь – скорей с Серёгой встречусь,

      Это лучше, чем нудить, как вы, полвека!

      Ладно, выпью я, а то ведь обесцвечусь!

      Лёнька влил в стакан чуток, потом добавил,

      Посмотрел на водку, дёрнулся плечами,

      После внутрь себя в один глоток отправил,

      И из глаз довольство вытекло слезами.

      Сашка краем рта лишь грустно улыбнулся,

      Наблюдая Лёньки Удовлетворенье,

      Пред могилой руки вздел в недоуменьи

      И, сказав: – Вот так, Серёжка! – отвернулся.

      Правый берег виден был, как на ладони:

      Изумрудный коврик в жёлтом окрапленьи,

      Там паслись две-три козы, овечки, кони…

      Пара аистов шагала в отдаленьи.

      Сашка видит их, рука рвёт с треском ворот,

      Тот, которого и нет, но как он душит!

      Забивает гвозди в темя сердце-молот

      И спокойствие души нещадно рушит.

      Высох рот, глаза же влажно заблестели,

      Мысли