Три Дюма. Андре Моруа

дальнейшие шаги надлежит предпринять. Я полагаю, что понадобится свидетельство о рождении; если так, его Вам принесет то же лицо. Прошу Вас, сударь, принять мои уверения в глубочайшем почтении.

Алекс. Дюма».

      Когда в мае 1831 года состоялась премьера «Антони», Мелани Вальдор, которая была прообразом Адели д'Эрве и знала об этом, получила от автора билеты в ложу бенуара со следующей запиской:

      «Посылаю Вам, мой друг, семь билетов. Не смог занести их лично, так как должен был присутствовать на одном важном государственном совещании. Я постараюсь зайти к Вам в ложу. Ваш друг А. Д.».

      Были все основания опасаться, что «Антони» лишь усугубит ярость покинутой женщины. Весь Париж сразу же узнал Адель д'Эрве, сходство было слишком очевидным: муж – офицер, единственная дочь, характерные детали туалета, любимые словечки. Мелани, публично скомпрометированная, обвиняла Дюма в том, что он «вывел ее в пьесе». «Вскоре, – жаловалась она, – и мой добродетельный отец, и моя подрастающая дочь будут видеть в госпоже Вальдор лишь героиню «Антони». А когда оказалось, что роль Адели исполняет не мадемуазель Марс, а Мари Дорваль, Мелани и вовсе рассвирепела, увидев, что ее играет соперница. И еще одно усугубляющее обстоятельство: другая соперница, Белль Крельсамер, исполняла небольшую роль мадам де Кал под оскорбительным псевдонимом «мадемуазель Мелани», и весь театр говорил о маленькой Мари-Александрине, дочери актрисы и автора.

      Когда пьеса была опубликована, госпожа Вальдор сочла, что ей нанесено новое оскорбление: вместо предисловия книге было предпослано в виде «посвящения, понятного лишь ей одной», стихотворение, написанное два года тому назад, в те времена, когда Дюма ее любил и ревновал к безобидному капитану Вальдору:

      В минуты нежности, восторженной и зыбкой,

      Ты говорила мне, с трудом скрывая страх:

      «Скажи мне, почему горька твоя улыбка

      И слезы почему в глазах?»

      Знать хочешь, почему? Среди восторгов страсти

      Я мучусь ревностью, я позабыл о том,

      Что счастлив в этот миг: мне сердце рвет на части

      Мысль о грядущем и былом.

      И даже поцелуй приносит мне страданье:

      Пусть пылок он, но мне напомнил этот пыл,

      Что первые твои восторги и желанья

      Не я зажег и пробудил!

      Затем Мелани Вальдор смирилась. Пережив разочарование в любви, она не перестала заниматься литературой. У нее был салон: Дюма, прославленный автор «Антони», был бы незаменимым его украшением. «Вы придете, не правда ли? Будет Гюго. Поболтаем о том о сем. Вы доставите мне такую радость…» Она просила поддержать ее во мнении критики: «Мне очень важно, чтобы о моих стихах заговорили в обществе…» В соответствии с лучшими традициями она предлагала ему дружбу:

      «Любовь, которой больше нет, превратилась в некий культ прошлого. Похвалы в Ваш адрес снова возвращают мне Вас. Тогда мне кажется, будто я снова завоевала Вас и Вы принадлежите мне. Ах, все, что в Вас есть доброго и хорошего, связало наши души