Питер да Москва – кровная вражда. Евгений Сухов

нервы должны быть покрепче. В этот раз подфартило Геркулосу – хотя его лицо осталось непроницаемым, словно маска древнегреческого актера. Грек бросил взгляд на карты, сбросил две, взял две, обыденно объявил:

      – Очко! – и открылся.

      На Филата смотрели три удалые пики – тройка, семерка и туз.

      – Продолжим, господа? – сладко улыбнулся грек.

      – Нет, знаешь ли, отыгрались. Хватит.

      Геркулос поднял палец, и «расторопный мальчик» лет тридцати безмолвно возник перед хозяином.

      – Слушаю вас, Перикл Кириллович.

      – Возьми ключик, собери деньги и положи в сейф.

      – Хорошо, Перикл Кириллович.

      Парень спрятал в ладони длинный ключ, который больше смахивал на воровскую отмычку.

      На столе горой лежали банкноты разного достоинства, с которых уныло таращили взгляды заморские президенты. Но парень, видно, не испытывал особого почтения к заокеанским господам – он открыл саквояж и одним движением руки смахнул «зелень» в его глубокое нутро. Звонко щелкнул замок.

      – Школа! – кивнул Красный вслед ушедшему парню. – Даже не поморщился!

      – Здесь совсем другое, – чуть улыбнулся старик, – просто я им очень хорошо плачу.

      За соседним столом по-прежнему шла оживленная игра. Никого не беспокоили чужие удачи – игроков больше интересовал собственный триумф.

      Среди игроков выделялся высокий шатен в дорогом костюме. Он был молод – на вид не более тридцати лет, с большой родинкой под носом и пухлыми, капризно изогнутыми губами. Ему везло по-крупному, но деньги со стола он убирать не спешил, а складывал банкноты аккуратной стопочкой.

      – Так что, Перикл, с вашим «Балтийским торговым флотом»? – негромко, как бы с ленцой, произнес Филат. – Что-то я ничего не знаю…

      Голова шатена при этих словах немного качнулась в его сторону. Филат обернулся: нет, показалось – красавчик был полностью увлечен игрой и в очередной раз взял немалый банк. Парню определенно везло. Интересно, в любви он так же удачлив?

      Старик поднял седую голову. Его глаза излучали гипнотическую теплоту. Однако Филат прекрасно понимал, что точно такими же любящими глазами он смотрит на человека, задолжавшего ему сто тысяч баксов и не сумевшего расплатиться в обговоренный срок.

      К столу бесшумно подошел курчавый юноша и вполголоса доложил:

      – Накрыли!

      Грек поднялся из-за стола и обратился к Филату:

      – Ну, а теперь прошу отобедать!

      Красный глянул на часы и хохотнул:

      – Да уж скорее отужинать! Восьмой час.

      Увлекая за собой Красного с Филатом, хозяин направился в смежную комнату. Ее убранство было не менее роскошным, чем в зале. На противоположной стене была выложена мозаика – гибкий юноша перепрыгивает через быка, опершись руками в его крутую холку.

      Перикл поймал заинтересованный взгляд Филата и пояснил с улыбкой:

      – На вазах, которые находят на островах Эгейского моря, можно встретить подобные изображения. Оказывается, у древних греков прыжки через разъяренного быка были чем-то вроде доброй