Китайская чашка. Светлана Смолина

что с евроремонтом и разумным расходованием средств ей ни за что не справиться без мужской поддержки.

      Для осуществления этой задумки ему пришлось довериться другому риелтору. И снова сосед улыбками и подношениями почти усыпил бдительность врага и, хитростью проникнув в маленькую квартирку, перетасовывал в ее прихожей папки с фотографиями и схемами, пытаясь доказать преимущества просторного типового жилья в спальных районах с налаженной инфраструктурой перед недостатками жизни в забитом машинами центре.

      Соседка держалась настороженно, памятуя о настигающих его вспышках гнева. Рекламные проспекты она листала с рассеянностью гуманитария, вникающего в сложные математические расчеты, зато чаще с недоумением взглядывала на рассказчика. Выражение лица у нее становилось нездешним, как у людей, потерявших слух в далеком детстве. Подвижное лицо, приоткрытые губы, готовые что-то сказать, живые внимательные глаза – и молчание.

      «Выбирай!» – командовал нетерпеливый гость, подпирая стену в прихожей, и разворачивал перед ней новый альбом с квартирами. Она драматически кивала и вздыхала над снимками. «Ну? Тебе же нравится эта!» Он требовал ответа, пытаясь прочесть загадку в ее упрямой голове. Женщина пожимала плечами и закусывала губу, закрывая выход для долгожданных слов. «Опять не то? Ты сама-то знаешь, чего хочешь?» – наконец не выдержал он, наплевав на приоткрытую дверь. Крик взорвал душный воздух прихожей, подобно рухнувшему из облака артиллерийскому снаряду. Альбом полетел под вешалку, где разметал коробки с обувью в доказательство, что в этой халупе даже повернуться негде. Хозяйка шарахнулась к зеркалу, ожидая худшего. С минуту они смотрели друг на друга, а потом она с опаской опустилась на колени, собирая разлетевшиеся бумаги. В том, как она складывала туфли с узнаваемой покорностью Золушки, перебирающей наряды взбалмошных сестриц, было что-то такое, с чем он расстался еще в детстве. Он не дал себе времени подобрать слова к забытым чувствам, и не дал ей времени разжалобить себя глупыми мыслями. «Да что ж ты за существо!» Мужчина бесцеремонно дернул ее за руку и впервые оказался в опасной близости от женщины, которую и женщиной всерьез не считал.

      Этого единственного прикосновения, больше похожего на короткое замыкание, было достаточно, чтобы вектор его необузданных страстей вдруг поменял направление. В опасной близости от соседки пахло ментолом и дорогими духами. Он с пристальным вниманием коллекционера принялся разглядывать тонкую, будто светящуюся изнутри кожу на висках и полумесяцы изогнутых ресниц, какие рисуют на портретах восточных красавиц. Она оцепенела в плену его переменившегося интереса. Некоторое время они смотрели друг на друга, она – не чувствуя боли, которая разливалась по сжатому в железной хватке плечу, он – не чувствуя, что причиняет боль. Возможно, именно тогда сосед на собственной шкуре впервые ощутил, за какими