Последний Робин Гуд Европы. Михаил Ротарь

Андерс привлекал её своей безукоризненной исполнительностью и стремлением к всеобщей справедливости, над чем она иногда подтрунивала.

      Ни жена Петерсена, ни муж Бригиты совершенно не ревновали, когда те встречались без их ведома: они просто дружили семьями.

      Они хорошо понимали: это собратья по ремеслу обсуждают какую-нибудь общую проблему:

      «Нужно ли кастрировать серийных насильников, или их можно просто стерилизовать? А может, следует применять химиотерапию?»

* * *

      Возле входа в это кафе Андерс, как всегда, кинул взгляд на автомобильную стоянку: он не мог отделаться от этой привычки с тех пор, когда ловил не мелких сошек, а убийц.

      Машины Бригиты не было видно: либо она оставила её за два квартала отсюда, либо приехала сюда на такси.

      Несмотря на быстрый старт в провинции, сделать стремительную карьеру в столице Андерсу не удалось.

      Даже вошедшие в легенды его исполнительность и добросовестность, вкупе с обыкновенной сообразительностью, так и не помогли: к сорока годам он так и оставался инспектором, только теперь уже «старшим».

      Причинами были его категорическое нежелание примыкать к любой из группировок внутри своего ведомства и полное игнорирование давления сверху.

      Он всегда руководствовался только законом и своей совестью, никогда не брал взяток и всегда доводил порученное ему дело до конца.

      Он расследовал любой инцидент с одинаковыми тщательностью и упорством, несмотря на то, кто совершил прееступление: сын простого таксиста или племянник министра.

      Но он никогда не протестовал против решений, которые выносили окружной судья или вышестоящие инстанции.

      Андерс добросовестно сделал своё дело, предоставив суду всю картину конкретного уголовного дела, а оправдывать или наказывать его фигурантов – это не его прерогатива!

* * *

      Перед Бригитой стоял недопитый стакан виски.

      Она была мрачнее тучи.

      – У меня две новости. Плохая и очень плохая!

      Андерс с интересом посмотрел на подругу:

      – И что же за новости?

      – Плохая: девчонка не врёт. И у меня, и у детского психолога сложилось одинаковое мнение: такое ребёнок придумать не может! Она никогда ранее не видела полового акта, но всё рассказывала с такими подробностями, и ничего не преувеличивала. Пока отец не увёз её к дедушке и бабушке, мать отдавала её для утех взрослым мужикам почти каждую субботу, и это продолжалось целый год. Она рассказывала, как её раздевали, куда целовали, и что ещё заставляли делать. Она помнит всё: и во что она и они были тогда одеты, и где в это время находились её мать и тётя. Тётя в прямом смысле: Инга – её племянница. И как мама потом брала у них деньги. Мы допросили её несколько раз, в разной обстановке, но она ни разу не запуталась!

      – Может, это отец её научил, чтобы как-то насолить бывшей супруге? В жизни всякое бывает!

      – Если бы она это зазубрила, то говорила бы всё слово в слово, а Инга рассказывала это каждый раз разными словами, но всякий раз описывала