Последний Робин Гуд Европы. Михаил Ротарь

оценив ситуацию, сразу сменил курс и включил аварийную сирену.

      Когда его судно подошло поближе к Андерсу, он закричал в мегафон:

      – Ложись на дно, на живот! Держись руками за борта и широко раздвинь ноги!

      Андерс послушно выполнил эту команду.

      Молодой матрос привычно кинул трос с якорьком, и с первой попытки зацепил полузатонувшую лодку за корму.

      Двое других помогли подбуксировать её к борту шхуны.

      Через пару минуту Андерс уже стоял на палубе, но едва вступив на неё, упал от изнеможения.

      Ему тут же влили в рот полбутылки рома, чтобы тот побыстрее согрелся.

      Капитан скомандовал:

      – Пацана в мою каюту! Раздеть догола и натереть спиртом! Переодеть в чистую робу и уложить спать! Курс прежний!

      Звали того моряка Юлиусом Расмуссеном.

      Глава 2

      Мод долго молчал, но всё-таки начал излагать суть дела:

      – Я никогда не был ангелом, и за всю свою жизнь никогда от других ничего другого не требовал. Пил пиво и шнапс, трахал всех баб, что попадались, а в промежутках зарабатывал на жизнь. Сейчас у меня хороший бизнес. Но однажды одна из подруг заявила: «Я беременна!» Я уточнил все детали, навёл справки. Всё сошлось: это мой ребёнок! Это было лет пять назад, и тогда мне было тридцать. Я и сам не урод, и эта сука Эрика симпатяга, а наша Инга родилась просто красавицей!

      Он положил перед Андерсом две фотографии: на одной была очень красивая брюнетка с длинными волосами, а на другой – маленькая девочка, похожая на куколку.

      Заявитель, между тем, продолжил:

      – Мы вскоре поженились, а она оставила себе девичью фамилию. Года четыре пожили нормально. Втроём объездили всю Европу, от Испании до Исландии, и всё мне казалось каким-то сладким сном. Но потом случилось что-то непонятное: Эрика стала куда-то исчезать. Бывало, она пропадала на несколько дней, но ничего в своё оправдание потом не говорила. Впрочем, и у меня тогда бывали лёгкие романчики на стороне, и я ей всё прощал. Я оставался с Ингой, а если надо было куда-то уезжать по делам, отвозил её к своим родителям, на побережье.

      Мод назвал тот рыбацкий посёлок, где он вырос, и у Андерса даже защемило сердце.

      Теперь он не сомневался: перед ним сидит сын капитана, который когда-то спас ему жизнь!

      Но он постарался ничем не выдать своего волнения.

      А «Смельчак» продолжал:

      – В конце концов, мне это надоело: ни готовить она не умела, ни дома убирать. Да и памперсы Инге надевать и в садик её отводить приходилось только мне. А Эрика занималась только собой: спала до обеда, потом ходила по всяким соляриям и бассейнам. И хотя в постели она была богиней, я всё-таки решил: нам надо расстаться. Суд постановил: «Дочь остаётся жить у отца, поскольку у матери нет средств для её содержания и собственного жилья. Но на выходные она имеет право забирать её к себе». И даже время передачи Инги они определили, с точностью до получаса!

      Андерс с удовольствием выслушал бы продолжение этой типичной семейной истории, но в его сейфе лежало пять незаконченных дел, и все они были достаточно серьёзными.

      Мод,