Когда сорваны маски. Матс Ульссон

разложил по тарелкам колбаски с яйцами, достал корзинку с нарезанным хлебом из муки грубого помола и позвал девочку.

      – Ты ведь не откажешься от чашки кофе? – спросил он.

      Я не хотел обсуждать наши дела в ее присутствии, поэтому мы перевели разговор на компьютеры, Spotify и скайп. Скайп Арне видел в сериале «Семья Джетсон» и был поражен этой технической новинкой, которая будто совмещала в себе возможности телефона и телевизора. Тут, разумеется, встал вопрос о том, как современные средства коммуникации убивают бумажные газеты. Эту тему обсуждали тогда все журналисты, как действующие, так и бывшие, словно она была частью их профессиональных обязанностей.

      – Как Йордис? – вдруг вспомнил я.

      – Как всегда.

      – Я хочу поговорить с ней, – сказал я и повернулся к девочке. – Посиди здесь с Арне, я сейчас.

      Йордис звали соседку Арне. Тонкая, почти бесплотная, как осиновый лист, с белым как мел лицом, она отличалась наблюдательностью и подмечала много интересного. Она страдала от непереносимой, как выражаются все пожилые люди, боли, которая могла нахлынуть когда угодно. Особенно больно Йордис было сидеть. Поэтому бóльшую часть дня она стояла у окна за гардиной, такой же прозрачной и белоснежной, как и ее кожа.

      Прошлым летом я уже имел дело с Йордис и сейчас был совсем не против с ней пообщаться. Старушка тоже очень обрадовалась встрече, даже легонько потрепала меня по щеке. Собственно, своим визитом я преследовал еще одну, тайную цель: хотел сделать от Йордис один звонок, не потревожив девочку.

      – У Арне слишком громкая музыка, – объяснил я старушке.

      – Он совсем с ума сошел, с тех пор как купил эту машину, – поддержала она, очевидно имея в виду магнитофон.

      В доме Йордис и вправду стояла мертвая тишина.

      Листая записную книжку, я размышлял о том, кто расчесывает на коврах Йордис кисточки.

      Я искал номер Эвы Монссон.

      Даже если моя подопечная и не хотела связываться с полицией, я должен был спросить у Эвы совета. Мне ведь не обязательно выкладывать ей всю правду. В прошлый раз, когда мы с Эвой вместе расследовали убийство, я тоже не делал этого. Я не обязан ни перед кем отчитываться, даже если не совершил ничего противоправного.

      Но сейчас Эва не отвечала. Автоответчик предложил мне отправить эсэмэску.

      Я отправил.

      После этого я позвонил еще кое-кому из репортеров в надежде, что они наведут справки. Они спрашивали меня, что я могу им предложить. Не много, фактически ничего.

      Потом я связался с Симоном Пендером. Я уже посылал ему сообщение, что срочно выехал к Арне Йонссону, поскольку тот вдруг почувствовал себя как никогда потерянным и одиноким. Теперь я хотел сказать Симону, что не знаю, когда вернусь.

      Потом я позвонил в полицейский участок Мальмё и спросил инспектора Эву Монссон.

      Мне ответили, что она в отъезде и будет только завтра.

      – И где же она? – поинтересовался я.

      – В Стокгольме.

      Я задумался.

      Потом поблагодарил Йордис за возможность воспользоваться ее телефонным аппаратом и пообещал отныне