О верности крыс. Роман в портретах. Мария Капшина

Не запретила бы, я бы давно недобитка добила. И сразу стало бы спокойней.

      Синий споткнулся о чью-то ногу, ругнулся, ткнул кого-то в бок локтем, оказался на сравнительно свободном пространстве и поспешил догнать Теотту.

      – А чего ты вообще к нему вечно цепляешься?

      – Он предатель, – отрезала Теотта, выходя из кабака наружу. Синий оторопело на неё вылупился, застряв в дверях. Забыл даже поморгать, когда в глаза ударил свет пасмурного дня, ослепительно яркий после кабацкой полутьмы.

      – Это ещё почему? Он что, кхади предал?! Когда? Почему ты не сказала?!

      Теотта раздражённо дёрнула его с порога и закрыла дверь.

      – Никого он ещё не предал. Я не говорю, что он предал! Я говорю, что – предатель!

      – Ффу. Ничего не понял. Как это?

      Теотта вздохнула, махнула рукой в смысле «идём» и стала объяснять на ходу, хоть и с видимой неохотой.

      – Предателями не становятся. Предатель – он всегда предатель, даже если ещё не предал. Он всегда предатель.

      Синий хмыкнул.

      – А если человек один раз, давно, кого-то предал – он всю жизнь будет предатель, даже если ошибся за всю жизнь всего один раз?

      – Дурак! – разозлилась Теотта. – Он всю жизнь будет предатель, даже если так и не предаст никого ни разу. Просто потому, что он предатель, потому что может предать, потому что это его природа! Лайя, вон, и та поняла. И нос ему расквасила!

      – Что? – Синий рассмеялся. – Лайя? Нос? Имей совесть!

      – Он сказал, что Трепло умер насовсем, и все мы умрём насовсем, – сказала Теотта, подбрасывая на ладони нож в такт словам. Нож ровно подлетал и тихо шлёпался обратно, так же плашмя, поперёк ладони. – Что сколько можно из-за этого со скорбными рожами ходить. И что теперь хоть потише стало.

      – Э…

      Синий запнулся. Сглотнул, набычился и повернул было в обратную сторону.

      – Да я… Да я его…

      Теотта издала что-то похожее на короткий рык и щедро отвесила ему подзатыльник свободной от ножа рукой.

      – Ай, дура!

      – Сам дурак! – фыркнула Теотта, пряча нож.

      – Да уж, все дураки, одна ты умная! – скривился Синий, потирая макушку.

      – Вот именно, – досадливо сказала она, шагая дальше. – Знал бы ты, как мне это надоело!

      – Какого пепла, Теотта?! – Синий догнал и схватил её за локоть. – А какого пепла ты тогда это говоришь? Сама говоришь, что он предатель, а стоит только…

      Теотта стояла, вроде бы, неподвижно, но локоть её каким-то образом из хвата Синего высвободился.

      – Хватит уже! – прикрикнула она и покачала у Синего перед носом пальцем. Рукав широкой арнакийской накидки, как и браслеты под ним, скользнул к локтю. – Хватит того, что вы о-Баррейю подстрелить пытались! Мстители недорезанные! Хорошо хоть, не убили!

      – Ты… – Синий шагнул к ней, щерясь от ярости. – Дым и пепел! Да я бы весь этот проклятый дом вырезал, и то мало было бы!

      – Нет уж, мало никому бы не показалось!