О верности крыс. Роман в портретах. Мария Капшина

начале знакомства пыльник ещё сомневался, но то, как илирец обращался с ножом, выдавало дворянина и фехтовальщика, а не уличного бойца. Конечно, чего-то он нахватался в подворотнях чужой столицы, но в основе была классическая илирская школа воды. Мэтр Ошта будет счастлив.

      – Куда мы идём, и что вообще происходит? – спросил Нар Кьё, отводя рукой пучок камыша, пробившийся в щель между досок мостика. Хриссэ позади него молчал, и отвечать пришлось идущей впереди Кошке.

      – Покажем тебя Кхад, порекомендуем, она присмотрится пару дней, а потом, скорее всего, примет.

      – Кто примет? Куда примет?

      Кошка переглянулась с Хриссэ и оба расхохотались.

      – Мы – кхади, – сказала, наконец, девчонка. – А она – наполовину Вечная.

      – Это кто говорит? – удивился Хриссэ.

      – Теотта. Не слышал ещё?

      – Уже слышал, – усмехнулся он.

      – Это что, – неуверенно начал Нар Кьё, – вы, как это называется, подводники?

      Хриссэ снова рассмеялся.

      – Слово дурацкое, – пояснил он обернувшейся Кошке. – Вроде как да, – это уже илирцу. – Но, я думаю, скоро всплываем.

      Мост кончился и остался позади, коридор с деревянным полом, с саманными стенами и пронзительно синим небом вместо крыши уткнулся в гнилой забор.

      – А если я не хочу с вами?

      Кошка отодвинула доску, чтобы пролезть, но остановилась, придерживая её и ожидая ребят.

      – Не хочешь – насильно Кхад никого не держит, – сказала девчонка и нырнула в щель.

      Илирец стоял в нерешительности, когда сзади подошёл Хриссэ и сказал над самым ухом:

      – А я вот иногда держу покупки насильно, если покупка с секретом.

      Нар Кьё резко обернулся при первых же словах, возмущённый, вышло почти лицом к лицу с Хриссэ. «Почти», потому что Хриссэ был лет на пять старше и выше на голову.

      – Тебя подначивать – одно удовольствие, – сказал он. – На самом деле тебя никто не держит, Кошка верно сказала. В кхади не тащат силком, ей добровольно продаются умом, душой и всеми потрохами. А иначе она просто не примет. Потому я тебя даже убивать не буду, если откажешься.

      Илирец только потом, дней через десять сообразил, почему Хриссэ действительно не стал бы его убивать. Мало того, что идти Нар Кьё было некуда. Это только он, приехавший в столицу недавно и рабом, не знал, кто такая Кхад и кто такие кхади, а в «Бесенятах» Хриссэ узнали сразу. И если бы его покупка стала бродить по городу и искать работу… Не раньше, чем к концу луны, его либо притащили бы обратно к Хриссэ в знак уважения, либо просто так прирезали бы, от греха подальше… Серого психа из кхади в городе отлично знали. Но пока Нар Кьё этого всего не знал, а только слушал, судорожно пытаясь что-то решить…

      – Тебе предлагают хорошую работу, потому что ты – хороший боец, Нар Кьё а-Нле-и-Шатта13.

      На лице мальчишки явственно читалось крайнее удивление. «Узкоглазым» его сейчас не назвал бы даже самый завзятый ненавистник илирцев.

      Доска

13

Нар Кьё а-Нле-и-Шатта – досл. с ил. «Нар Кьё, ученик школы воды», уважительное обращение к ученикам воинских школ. Также допустимо в качестве обращения к благородному, если по какой-то причине нельзя использовать его полное родовое имя.