Загадочная петля. Тайна последних дней Сергея Есенина. Александр Васильевич Маслов

Есенин «исчезает в неизвестном направлении».

      Т. С. Есенина, дочь С. А. Есенина и З. Н. Райх, ссылаясь на строго документальную книгу английского литературоведа Г. Маквея, пишет: «В книге опубликована история болезни, составленная в психиатрической клинике Первого Московского университета, куда поэт был помещен 26 ноября. Обследование показало, что серьезных физических недугов у него не было, в том числе и туберкулеза, который раньше у него подозревали. Недомогания, простуды (они упоминаются во многих письмах), кашель, одышка могли объясняться неправильным образом жизни, неумеренным курением и употреблением алкоголя. В то же время в числе симптомов значится делириум тременс (по-русски – белая горячка) и галлюцинации с ноября 1925 года. Окончательного диагноза нет, Есенин не закончил курса лечения, покинув клинику 21 декабря».[5]

      Признаюсь, что диагноз «белая горячка», поставленный при поступлении, меня как врача несколько смущает. Ведь уже на следующий день Сергей Александрович пишет письмо своему другу П. И. Чагину: «Дорогой Петр! Пишу тебе из больницы. Опять лег. Зачем – не знаю, но, вероятно, и никто не знает. Видишь ли, нужно лечить нервы, а здесь фельдфебель на фельдфебеле. Их теория в том, что стены лечат лучше всего, без лекарств. Все это нужно мне, может быть, только для того, чтобы избавиться кой-от-каких скандалов…»[6] Подобное письмо, абсолютно логически связное, не может быть написано не только в состоянии «белой горячки», но и даже вскоре после выхода из нее.

      К тому же существуют и другие обстоятельства, которые следовало бы принять во внимание.

      Сохранился поразительно интересный рассказ А. Кондратовича – заместителя И. Т. Твардовского по «Новому миру». А. Кондратович 1 декабря 1967 г. записал в своем дневнике: «Умер Иван Максимович Зыков. Иван Максимович был человек талантливый редкостно. Знал он так много и столь неожиданно интересного, что, боюсь, с его смертью уйдет в небытие что-то очень значительное, не сказанное им. Володя (В. Я. Лакшин – А. М.) рассказал вчера о том, как Ив. М. ему говорил о самоубийстве Есенина. Оно было не просто преднамеренным актом. Как рассказывает Ив. М., Есенин лечился в какой-то больнице приблизительно за месяц до «Англетера». Однажды, когда врач или сестра куда-то вышли, больные, увидев открытый шкаф с историями болезни, расхватали их, и каждый начал читать свою. Была в то время популярной школа психиатров, считавшая многие болезни необратимыми. О такой болезни в своей истории болезни и прочитал Есенин. Потом выяснилось, что его заболевание – расстройство, великолепно устранялось. И вот приблизительно за неделю до самоубийства Ив. М. зашел по какому-то делу к Есенину и увидел у него на столе книгу. «Что вы читаете?» – спросил Ив. М. И тот показал ему книгу психиатра, основателя школы этой самой необратимости. Ив. М. был убежден, что, прочитав, что он не вылечится, а станет интеллектуальным уродом, идиотом, что впереди мрак и беспамятство, Есенин и решился на роковой шаг.

      Очень

5

Согласие. 1991. № 4.

6

Лысцов И. Там же. С. 60.