Загадочная петля. Тайна последних дней Сергея Есенина. Александр Васильевич Маслов

на улице перед смертью (в декабре, спина)».

      Компетентную свидетельницу, к тому же наблюдательную актрису, по-видимому, чем-то поразила спина Есенина, его внешний вид. Так чем же? Может быть, у нее промелькнуло предчувствие какой-то беды, катастрофы: опущенные плечи, последний взгляд, брошенный в спину уходящему Сергею Александровичу? В любом случае, предчувствие какой-то катастрофы.

      Обреченность, неизбежность – вот что читалось во всем его виде в те дни.

      Последние встречи с Есениным вызывали подобные чувства не только у Зинаиды Райх. Вс. Рождественский под гнетущим впечатлением от смерти поэта писал 29 декабря 1925 года В. Мануйлову: «Умер Сергей Есенин. Убил себя вчера ночью. <…> Есенина я видел пять недель тому назад в Москве. Уже тогда можно было думать, что он добром не кончит. Он уже ходил обреченным. Остановившиеся мутно-голубые глаза, неестественная бледность припухлого, плохо бритого лица и уже выцветающий лен удивительных волос, космами висевших из-под широкополой шляпы. Но я не думал, что так скоро».[12]

      А вот другое свидетельство близкого родственника поэта В. Наседкина: «Вид у него был ужасный. Передо мной сидел мученик: «Сергей, так ведь недалеко до конца». Он устало, но как о чем-то решенном, проговорил: «Да…Я ищу гибели». Немного помолчав, так же устало и тихо добавил: «Надоело все».[13]

      «Ищу гибели», «ходил обреченным»… В нем была какая-то страшная усталость от жизни, надлом, который невозможно было ничем залечить. Жизнь, его жизнь, столь яркая и полная, вдруг сворачивалась в больно бьющий жгут усталости и апатии. Что может быть страшнее для поэта?

      К тому же по-видимому в Есенине пробудились суицидальные наклонности, он неоднократно, по свидетельству А. Мариенгофа, пытался то ли по-настоящему, то ли чтобы обратить на себя внимание, покончить жизнь самоубийством. Есенин ложился под колеса поезда, резал вены осколком стекла, пытался заколоться кухонным ножом, что еще больше подтверждает версию постоянных мыслей о смерти, безысходности, тупике жизни.

      Об этом очень точно написал Г. Чхартишвили: «Самоубийству предшествовал длительный период запоев и душевного нездоровья… Перед роковой поездкой в Ленинград Е. месяц находился в психиатрической клинике, однако по выходе оттуда (за неделю до смерти) снова начал пить. В ночь с 27 на 28 декабря в гостинице «Интернационал» (бывший «Англетер») покончил с собой: взрезал вены и повесился на окне. В 90-е годы появилась версия о том, что самоубийство Е. было инсценировано чекистами, однако это представляется маловероятным. Смерть Е. повлекла за собой целую волну самоубийств среди поклонниц поэта».[14]

      «Я очень и очень болен…»

      Такой жизнелюб! Разве мог он покончить жизнь самоубийством – он, полный «прекраснейших мыслей и планов»?! «Нет, это решительно невозможно», – говорят сторонники версии убийства Есенина. Столь жизнелюбивый и красивый внешне и внутренне, поразительно певучий и хватающий за душу чистотой стиха! Чьи строки

12

Мануйлов В. О Сергее Есенине // Звезда. 1972. № 2. С. 179.

13

Наседкин В. Последний год Есенина. М., 1927. С. 28.

14

Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. М., 2001. С. 481.