Гуннора. Возлюбленная викинга. Юлия Крён

e>

      С IX века викинги с территории современной Дании и Норвегии начали набеги на север Западно-Франкского королевства. Чтобы остановить их нападения, в 911 году король франков выделил предводителю викингов Роллону земли в низовье реки Сены. Впоследствии эти территории стали называть «землями северян» или «землями норманнов». Так возникло название «Нормандия». Роллон выполнил условие, поставленное ему королем для передачи земли в лен, – он принес королю клятву вассальной верности и принял христианство.

      Невзирая на свое крещение, Роллон до конца жизни так и не отказался от языческой религии северян, но уже его сын и наследник, герцог Нормандии Вильгельм I Длинный Меч, стал правоверным христианином и полностью принял культуру франков. Он начал строить монастыри, а не разрушать их, как его предки. В 941 году новым герцогом Нормандии становится его сын, Ричард I Бесстрашный. Он следует примеру отца.

      Но его соседи, знать Западно-Франкского королевства и отдельные бароны, лишь формально принимают Ричарда как равного себе. Слишком уж велико недоверие к потомку грубых северян. Слишком уж велико их желание завладеть этими землями…

      Фекан

      996 год

      Агнессе было скучно ждать смерти. Раньше она иначе представляла себе то, что происходит с человеком перед тем, как он умрет. Девочка ожидала чего-то жуткого, страшного, она думала, что ее будет трясти от ужаса, ведь перед смертью человеку являлись демоны, стремившиеся похитить бессмертную душу. А потом должны были прийти ангелы Господа и вступить с демонами в бой за спасение души. Она ждала, но не было ни теней, ни таинственного шепота бестелесных существ, ни шороха крыльев, – нет, не было ничего мистического и потустороннего, только дым, разъедавший ей горло. И равнодушные лица.

      Весь двор собрался у смертного одра герцога Нормандии: его приближенные, местная знать, клир и, конечно, его семья: супруга, многочисленные дети и внуки.

      Они казались такими серьезными. Может быть, им тоже было скучно, как и Агнессе, может быть, они тоже были разочарованы смертью. Похоже, они надеялись, что эта мучительная борьба за жизнь не продлится долго. То ли смерть была слишком слаба, то ли герцог силен, но борьба не прекращалась.

      Неделю назад герцог потерял сознание во время своего визита в Байе. Он приехал туда, чтобы лично проследить за строительными работами – вот уже несколько лет на месте руин римской цитадели возводился дворец. Но не успел он полюбоваться высокими стенами и представить себе будущую жизнь в этом замке, как ноги у него подкосились и герцог повалился на землю без чувств. По крайней мере так утверждал его брат, Рауль д’Иври. Вскоре герцог пришел в себя, но с тех пор его преследовали страшные боли в конечностях и мучительная мигрень.

      Состояние герцога ухудшилось, и в Фекан его, страстного любителя верховой езды, пришлось везти в повозке. Герцог так плохо себя чувствовал, что даже не противился этому позору. Теперь его занимали не только мысли о предстоящей смерти, но и судьба его земель. Он попрощался с близкими, объявил, что наследником трона должен стать его старший сын, а затем начал молиться. Сейчас его губы уже не шевелились, но мужчина еще дышал.

      Агнесса подавила вздох. Она поняла, почему язычники-северяне, когда-то основавшие это герцогство, а потом принявшие крещение, считали смерть в своей постели худшим из проклятий. Смерть же на поле боя была благословением, она не только дарила славу, но и настигала свою жертву молниеносно.

      Может быть, и самому герцогу сейчас скучно? И он поприветствует апостола Петра у райских врат не улыбкой, а зевком?

      По крайней мере выражение его лица было столь же равнодушным, как и у всех присутствующих… Впрочем, нет, не у всех.

      Агнесса вдруг обратила внимание на то, что двое монахов у смертного одра явно чем-то взволнованы, и дело вовсе не в состоянии герцога. Первого монаха звали брат Уэн, он славился в замке не только необычайной тучностью, но и красивым почерком, благодаря которому ему уже много лет поручали оформлять все документы при дворе. Второго звали брат Реми. Он приехал всего несколько дней назад, но его имя знал весь двор в Фекане. Брат Реми так гордился своим аббатством Мон-Сан-Мишель, что рассказывал о нем каждому встречному, не задумываясь над тем, интересно ли это собеседнику.

      Похоже, брат Уэн и брат Реми были знакомы. Они переглянулись, кивнули друг другу, и брат Уэн поспешно отошел от постели умирающего и направился в коридор. Брат Реми, с подозрением оглянувшись, последовал за ним.

      Сердце Агнессы забилось чаще. Стараясь двигаться как можно тише, она вышла из комнаты. Остальные не заметили, что с монахами что-то не так, а если бы и заметили, то не стали бы этим интересоваться. Но в Агнессе проснулось любопытство: что же заставило этих двух братьев покинуть свой пост?

      Возможно, причина тому была банальна и монахи просто решили сходить в уборную или перекусить. По крайней мере брат Уэн неспроста был настолько толстым, все знали, что ему не чужд грех чревоугодия. Но, может быть, этим двоим нужно обсудить что-то важное? Как бы то ни было, это интереснее, чем смотреть на