Пламенная роза Тюдоров. Бренди Пурди

по земле на веки вечные, не зная покоя и отдыха. Для меня такой исход стал бы страшным проклятием, моим личным адом, только без пламени и злых демонов. А вот возвращение к привычным мне обязанностям управительницы имения будет более достойным занятием, чем лить слезы и чахнуть без мужа, представляя прекрасных придворных дам, которые одаривают Роберта очаровательнейшими улыбками и бросают на него призывные взгляды, чем окончательно лишая себя сна и покоя. Так что я собрала вещи и отправилась в отчий дом.

      Глава 10

Эми Робсарт Дадли Стэнфилд-холл близ Ваймондхэма, графство Норфолк, и поместье Сайдерстоун, графство Норфолк, сентябрь 1550 – май 1553 года

      Следующие три года текли медленно, со скоростью улитки, ползущей по стеклу. И каждый раз тоскливое ожидание чуда вознаграждалось лишь короткими, проходящими в спешке, визитами Роберта. Он всегда привозил с собой дорогие подарки, думая, наверное, что щедрые подношения искупят его вину за постоянное отсутствие дома. Но его натянутая улыбка и потерянный вид ясно говорили о том, что, хоть телом он и со мной, его мысли на самом деле витают где-то далеко-далеко. Он прилетал домой, словно вихрь, и так же быстро испарялся, и я снова оставалась чахнуть в поместье одна.

      Он никогда не приезжал на праздники, даже на Рождество. Говорил, что в это время особенно нужен при дворе, правда, всегда присылал подарки – щедрые и расточительные – абсолютно всем, даже слугам, но не удостаивал нас своим присутствием. Король и его отец рассчитывали на моего мужа, на его помощь в организации торжеств. Так что, пытаясь скрыть свое горе и улыбаясь, я из последних сил сдерживала слезы, чтобы не разрыдаться всем на потеху, и каждый год проводила канун Рождества и Нового года в полном одиночестве, без своего супруга.

      Для проведения традиционной новогодней церемонии мы с отцом вернулись в Сайдерстоун – точнее, в те жалкие развалины, что от него остались; жителей там с каждым годом становилось все меньше. Закутавшись в меховые накидки, надев самую теплую шерстяную одежду и собрав всех слуг, работников и их семьи в укрытом снегом саду, мы развели огромный палящий костер, и кухарка сварила нам целый котел поярка – особого напитка, приготовленного из запеченных яблок, имбиря, мускатного ореха и сахара и названного так из-за белоснежной пены, напоминающей овечью шерсть. Мы торжественно подняли кубки, и как только церковный колокол пробил полночь, вознесли хвалу яблочным деревьям и стали петь им рождественские гимны, поблагодарив наши сады за те плоды, что они дарят нам. Мы просили Бога, чтобы зимняя нагота наших деревьев скорее сменилась ярко-зеленой листвой, а затем – и чудесными, ароматными бело-розовыми соцветиями, которые превратятся в свое время в сочные, спелые, алые фрукты. Музыканты заиграли плясовую, и мы танцевали, пили поярок и ели имбирные хлебцы до самого рассвета, после чего все разошлись по домам, чтобы как следует выспаться.

      А в июне, после стрижки овец, мы устроили празднество с музыкой и танцами, на котором угощали