Потерянное одиночество. Любовь Пушкарева

в комнату ворвался разъяренный Седрик.

      – Псы! Шавки шелудивые!

      – Да бросьте, – тут же отозвался Форесталь, – неужто вы думали, что волки нарушат глобальное перемирие? Ведь вампы так и не убили никого из них, вырубили, даже покалечили, но не убили.

      – Не убили? А Хелен?

      – Седрик, – подключился Отамнел, – даже мы знаем, что Хелен попала в лапы Руфусу, а тот, как ни крути, не вамп, а divinitas.

      – Но Руфус же теперь раб! Он же пытает ее по приказу вампов!

      – Ты так уверен в этом? – саркастичный голос Саббиа.

      – Я не думаю, что он такой самоубийца, – тихо с угрозой сказал Седрик.

      – Да? А вот мы, когда подъехали к зданию, долго слушали и ничего не могли понять. Мы все, Седрик, все! Не ожидали увидеть тебя живым и… свободным, – холодно проинформировал Саббиа.

      – Ну уж не обессудьте, что разочаровал вас, – шипя от злости, ответил Седрик.

      – Мужчины, не затевайте дурных ссор, – раздраженно сказала Ауэ. Ее слова возымели действие, по крайней мере, вскипевший Седрик успокоился.

      – Я пойду вызволять Хелен и Серхио даже без волков, – мрачно сказал он.

      – Я с вами, – отозвался Отамнел. Все в удивлении уставились на него: изнеженный золотоволосый сибарит, никогда не проявлявший открытой агрессии, вдруг добровольно ввязывается в драку.

      – Не люблю вампов, – светским тоном ответил он на наши взгляды.

      – Хм… А как вы думаете с ними расправляться? – спросил Форесталь.

      – Револьвер и серебряные пули, – злорадно ответил Седрик, подбирая с пола оружие и вставляя патроны. Я припомнила, что он успел сделать несколько выстрелов до того, как вампы выбили оружие у него из рук.

      – У меня тоже есть подобная игрушка, – и Отамнел отвел полу пиджака, демонстрируя кобуру.

      – Я тоже не пустой, – отозвался Саббиа. – Ну что, глава, пошли! Вернее, веди нас! – закончил он с ехидным смехом.

      – Дамы, Форесталь, согласны ли вы подождать нас у входа и помочь, если кого-то ранят? – спросил Седрик.

      – Я пас, – тяжело ответил Форесталь, – я почти пуст.

      Это «почти» удержало его на грани лжи, и он не тренькнул.

      – А я согласна, – звонко и зло отозвалась Ауэ, – тем более что вашей женушке, как ни крути, а придется тащиться за вами, не бросать же ее одну.

      При этих словах мы с Седриком обменялись взглядами: «Пойдешь?» – «Пойду». И мы дружной компанией покинули зал.

      Волки не бросили нас совсем, они вели машины и охраняли нас с Ауэ, когда мужчины спустились в подземелье.

      Пока мы сидели в машине, Ауэ нервозно крутилась и трещала, не закрывая рта, до меня не сразу дошло, что она напугана куда больше, чем я. Переборов свое неприятие физического контакта с не-людьми, я взяла ее за руку и крепко сжала. Она глянула на меня, и ее глаза налились слезами.

      – Ты понимаешь меня…

      «Вот уж нет…»

      – Я не знаю, за кого волнуюсь больше. Эти дураки оба дороги мне. Сколько лет прошло, а они все так же дороги мне оба.

      Я потрепала ее по руке.

      – Мы