Отрок. Ближний круг. Евгений Красницкий

это… Настена, чего ж делать-то теперь?

      – Не знаю! И других лекарок спрашивать бесполезно – тоже не знают! И Нинея не знает! Такие случаи редко, но бывали. Ничего не действует, даже каленым железом прижигать пробовали – не чувствуют такие больные ничего! Для Михайлы сейчас это все в другом мире происходит – там, где его нет, а значит, не с ним.

      – Кхе… И что, никакого средства?

      – Только ждать. Может быть, сам отойдет и вернется, но… не знаю. Ему сейчас там лучше, чем здесь, зачем возвращаться?

      – Он хоть слышит что-нибудь?

      – Слышит… может быть. Ты слышишь, как куры за окном квохчут? Сильно это тебя касается?

      – Гм, Настена… Я правильно понял, что нужно что-то, что Михайлу заденет, заставит к этому миру обернуться? – спросил приказчик.

      – Правильно, Осьма, видать, не зря тебя разумником считают.

      – А что это может быть?

      – Ох, ну назови кого разумным, он тут же дурнем и выставится! Говорю же: не знаю!

      – Не сердись, Настена, если чего не знаешь, то подумать нужно. Корней Агеич, через твои руки молодых ребят много прошло, бывают такие случаи, что они вроде как не в себе делаются?

      – Кхе… Бывает. Новики после первого боя, почитай, все дуреют. Одних трясет, другие болтливые как сороки делаются, третьи как бы замирают – сидит такой пень пнем и куда-то смотрит. Рукой перед ним помашешь, а он не видит. Особенно если ранен или напугался сильно.

      – Настена, похоже это на то, что с Михайлой сделалось?

      – Как сказать… не совсем, но похоже.

      – Корней Агеич, а что вы с такими делаете, как в разум приводите?

      – Можно оплеухой. А еще лучше хмельного налить, чтобы до изумления надрался, утречком опохмелится – и порядок. Ну и еще… всякое…

      – Корней! Чего ты жмешься, как девка? Баб вы им пьяным подкладываете, скажешь, не так?

      – Так… Если найдутся, конечно, не всегда же полон бывает… А вообще – это первое дело от всех хворей, что телесных, что духовных. Бывает, так от крови и железа осатанеешь – себя не помнишь, а тут винца или медку хлебнул, одну-другую бабу прихватил – и как рукой сняло… Э? Настена, так ты что, хочешь Михайлу этим делом полечить?

      – Четырнадцать лет, плотских утех еще не отведал… Можно попробовать.

      – Кхе! Так ты что же, сама, что ли…

      – Корней!!! Я тебе точно сегодня чего-нибудь отобью!

      – Так для лечения же…

      – Кобель облезлый! Я тебе такое лечение сейчас…

      – Корней Агеич! Настена! Перестаньте! Ну что вы, как дети малые, ей-богу! О деле бы подумали, чем лаяться!

      – С ним подумаешь! Только об одном – средстве от всех болезней…

      – А сама-то небось и рада…

      – Прекратить!!!

      – Осьмуха, да ты рехнулся!

      – Это ты рехнулся! Внук почти бездыханный лежит, а ты с бабой… Опомнитесь!

      – Кхе… Настена, о чем это мы с тобой… Что ты там говорила?

      – О чем, о чем… Все о том же! Средство измыслили, спасибо Осьме – догадался тебя о новиках расспросить, теперь надо думать,