Автостопом до алтайского яка. Ольга Юрьевна Овчинникова

у костра под барабанный джем в темноте ночи. Стучать на джембе самой. Лежать на досках пирса и смотреть на огромный серебряный шар Луны и блестящую дорожку, дрожащую на воде. Петь. Непринуждённо улыбаться и удивляться этому. Делать массаж и получать взамен взгляд бархатных глаз и благодарности. Помогать на кухне, шинкуя капусту, отмывая котлы. Пить чай из иван-чая или каркаде. Лежать в центре огромного круга, когда все поют «Ом», взявшись за руки. Стоять в кругу самой и петь до оглушающих, бесконечно бегущих снизу-вверх мурашек, до вибраций, до интонации, до звука, напоминающего звон тибетской чаши. Рассказывать о своих практиках, жизни, любви и понимать, что людям это интересно. Слушать ответные истории и учиться. Попасть на семинары по Алтаю, по массажу, по самогипнозу. Стоять в озере, созерцая рыбок, плавающих у ног. Здесь все расслаблены, доброжелательны и спокойны, – то, что мне сейчас надо. И я решаю остаться здесь дней на пять, в ощущении: «я дома».

      Все эти люди напоминают мне прообраз того племени, к которому я сбежала во время регрессии.

      Углубляюсь в сосны: земля усеяна мягким ковром из сосновых иголок с изобилием сухих тёмных шишек. Вкусно пахнет сосновой прелой хвоей, мерцающие блики играют по земле солнечными зайчиками.

      Иду мимо небольшой группки ребят, которые практикуют хоровое пение. Они зовут меня к себе, и я с радостью присоединяюсь. Изучаем песню на слова Сергея Есенина:

      «Дымом половодье

      Зализало ил.

      Желтые поводья

      Месяц уронил.

      Еду на баркасе,

      Тычусь в берега.

      Церквами у прясел

      Рыжие стога.

      Заунывным карком

      В тишину болот

      Черная глухарка

      К всенощной зовет.

      Роща синим мраком

      Кроет голытьбу…

      Помолюсь украдкой

      За твою судьбу».

      Поочерёдно мы изучаем куплеты, один за другим, а затем начинаем распеваться, причём в разных тональностях. Учит нас Егор, улыбчивый красивый мужчина. Объясняет очень доходчиво и доброжелательно: оказывается, в обычной жизни он учит хоровому пению детей.

      Ещё несколько дней после занятия я понимаю, что пою, причём чисто и чётко попадая в ноты. Страх «налажать» исчезает, просыпается голос, который начинает литься откуда-то изнутри, а не просто изо рта. Удивляюсь своему нахождению здесь всё больше и больше.

      Днём знакомлюсь с доброжелательным парнем крупного телосложения, который ходит в ярко-жёлтых майке и шортах. Мы идём смотреть сосну, в которую когда-то ударила молния: по всей поверхности дерева – сверху донизу – идут спиралевидные трещины. Потом мы прогуливаемся до магазина, пыля по дороге: рядом с ней растут маленькие ёлочки с чёрными стволами, чуть тронутые снизу весенним пожаром, и заросли иван-чая, который уже начал пушиться.

      Вкуснейший стаканчик мороженого в эту жару особенно прекрасен. Парень покупает отменную горсть леденцов и кефир, который мы выпиваем по дороге. Он