Любовь срывает маски. Валери Боумен

Лаундз поднял голову и откашлялся.

      – Да, дорогая. Да, конечно. Старая дева в синем чулке. Так оно и есть.

      – Нет! – воскликнула мама. – Наша Джейн не старая дева и не синий чулок!

      – Нет. Разумеется, нет, дорогая, – согласился мистер Лаундз и снова погрузился в книгу.

      Прижав к губам платок, Гортензия снова посмотрела на дочь.

      – Мы потратили целое состояние на платья и на обучение. Получили приглашения на все лучшие балы, вечера и рауты. Не понимаю, почему ты до сих пор не нашла мужа!

      – Мне не нужен муж; сколько же можно повторять?

      – Хотя бы попыталась, – жалобно пролепетала Гортензия.

      Как всегда, мама не слушала. Вот почему потребовалась миссис Банбери.

      Джейн водрузила очки на место.

      – Кажется, я собираюсь провести неделю в деревне, среди гостей. Разве не так? – Логика. Как правило, с ее помощью удавалось успокоить маму хотя бы на время.

      Леди Лаундз издала смешной звук, как будто икнула.

      – Но ты не сумеешь в полной мере насладиться компанией. Знаю, что не сумеешь. Наверное, мне лучше поехать вместе с тобой и…

      – Нет. – Джейн постаралась скрыть панику. Если мама проведет в деревне целую неделю, праздник будет безнадежно испорчен. Достаточно уже и того, что она появится в последние дни, на свадебном торжестве. – Разумеется, наслаждаться компанией я не собираюсь, мама. Беру с собой побольше книг, чтобы…

      Гортензия воздела руки к небу.

      – Книги, книги, книги! Вы оба думаете и говорите только о книгах и больше ни о чем! – Она перевела обвиняющий взгляд с дочери на мужа и обратно.

      Джейн подошла и обняла мать. Да, она искренне сожалела, что бедной женщине не удалось родить девочку, которая, как и сама она, любила бы общество, праздники, наряды и безделушки. Вместо этого на свет появилась дочка, во всем похожая на погруженного в науку отца – известного ученого, получившего рыцарское звание за достижения в области экономики и успешные инвестиции значительных средств королевской семьи. Джейн даже внешне напоминала отца: темные волосы, темные глаза, круглое лицо. Впрочем, округлые бедра, скорее всего, следовало считать результатом любви к кексам, а не наследственной чертой, но это к делу не относилось. Все важные качества мисс Лаундз в полной мере переняла от отца, сэра Чарльза Лаундза.

      – Прости, мама, – пробормотала Джейн. Гортензия была милой, заботливой и всегда желала только добра. Не ее вина, что единственная дочка выросла синим чулком.

      Леди Лаундз с подозрением прищурилась.

      – За что простить?

      Джейн убрала руку.

      – За то, что читаю Сократа, а не «La Belle Assemblйe». За то, что походам по магазинам предпочитаю колонки политических новостей. За то, что вечера провожу в театре, а не в светских гостиных.

      Плечи Гортензии резко поднялись и тут же стремительно упали. Белоснежный платок взметнулся к глазам.

      – О, Джейн, если бы ты только постаралась!

      Джейн вздохнула. Она старалась. Еще как старалась. Разве не мечтала она стать