Вёшенское восстание. Андрей Венков

[45].

      Красные продолжали давить. Красное главное командование отмечало: «…Необходимо было развивать зимнюю кампанию с полной интенсивностью с тем, чтобы использовать наше выгодное положение как стороны, наступающей пехотными частями, более приспособленными к ведению зимней войны против казаков, которые, воюя против нас на конях, к продолжительной зимней кампании были совершенно неспособны. Продолжительные зимние бои должны были совершенно уничтожить казачью конницу и вывести казаков из строя, что большей частью и случилось»[46]. Вацетис заявил это 4 (17) апреля 1919 г. Но, как показали дальнейшие события, уничтожить казачью конницу не удалось.

      Новый Донской командарм генерал Сидорин писал: «Наша армия без всякого сопротивления, без боев, от каждого выстрела неумолимо отходила, расстраивалась все более и более. Развал был настолько велик, что когда я в первый раз после моего назначения… ознакомился с положением, то картина развала даже на меня произвела удручающее впечатление. Когда я впервые столкнулся с командным составом, то уже у всех опустились руки. Даже не делалось попыток, чтобы привести воинские части в порядок, и дело считалось совершенно проигранным»[47].

      Казаки продолжали разбегаться по домам: «Мы, люди вольного Дона, любим природу и свободу»[48]. Офицеры еще держались. Приказ № 13 от 21 января (3 февраля) перечислял офицеров, самовольно покинувших строй. Таковых нашлось 124, в основном – из Южной армии и неказаки из Донской.

      Впрочем, не все было так плохо. Под Луганском с 12 (25) января держался с 2-й Донской дивизией генерал П.И. Коновалов. В день открытия Круга – 1 (14) февраля – под Маньково-Березовской казаки Гусельщикова разбили преследующие верхне-донцов левофланговые части 8-й армии красных.

      Верхне-Донские казаки, сбитые с линии Чира, отступали под командованием произведенного в полковники Р. Лазарева. Инзенская дивизия преследовала их. Отряд Гусельщикова, потрепанный в Усть-Хоперской и бросивший раненых в Усть-Медведицкой, на подводах совершил переход до Обливской, а оттуда через Милютинскую поспешил навстречу отступавшим верхне-донцам и подоспел им на помощь. Прикрывавший отступление Верхне-Донского отряда Роман Лазарев послал Гусельщикову донесение: «Доношу, что красные, переправившись через реку Березовка, наступают со стороны Грекова. Удерживаться на занимаемой мною позиции без посторонней помощи трудно, а потому прошу Ваше Высокопревосходительство дать в мое распоряжение 2–3 пушки и не забыть, что я не двужильный». Гусельщиков ответил: «Будем держаться. А жил много у казачества»[49]. Гусельщиков объединил силы:

      23-й Гундоровский пеший полк – 690 штыков.

      48-й Луганский пеший полк – 221 штык.

      Богучарский отряд – 260 штыков.

      Каргинские добровольцы – 110 штыков.

      Отряд Лазарева – 86 штыков, 300 шашек.

      Верхне-Донской полк – 500 шашек.

      Каргинская пешая сотня – 183 штыка.

      Милютинская

46

Из истории Гражданской войны в СССР. Т.2. М., 1961. С. 84.

47

Цит. по: Дедов И.И. В сабельных походах. Ростов-на-Дону. 1989. С. 82.

48

ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 84. Д. 7. Л. 158.

49

Сполох С. История одной казачьей станицы. М., 2005. С. 255.