Юные богини. Афина разумная. Джоан Холуб

лошадей перед колесницей.

      – Давай поскорее! Мы опаздываем! – поторопил ее Гермес и растолкал посылки, чтобы девочка могла сесть.

      Затем он подхватил Афину вместе с сумкой и чемоданами и запихнул на сидение, словно очередную посылку. Впрочем, нетрудно было догадаться, что именно так он ее и воспринимал.

      Как только девочка села, по бокам колесницы взметнулись мощные белые крылья.

      – Пристегнись! – приказал Гермес, когда крылья сделали первый взмах.

      Афина пристегнула ремень и, когда колесница взмыла в воздух, обернулась.

      – Пока! Я буду скучать, Пал! – крикнула девочка.

      – Я тоже буду скучать! – прокричала в ответ Паллада, отчаянно размахивая руками. – Не забудь спросить у Зевса о гостях!

      – Хорошо! – донесся до нее голос подруги.

      В этот момент к Палладе подошли две девочки, с которыми Афина с Палладой учились в Тритонской школе. Паллада указала на колесницу и начала что-то взволнованно рассказывать, вероятно, о письме Зевса, догадалась Афина.

      – Обещай, что не забудешь меня! – снова крикнула Афина.

      – Что?! – завопила Паллада, приложив руку к уху, пытаясь расслышать ее слова.

      Колесница Гермеса уже высоко поднялась в небо и ее тень упала на море блестящих белых облаков.

      – Не забывай меня, говорю! – Афина сделала еще попытку докричаться до подружки.

      Но Паллада лишь покачала головой, так ничего и не разобрав. А Афина все продолжала махать, пока девочки внизу не превратились в три маленькие точечки на берегу реки.

      Разумеется, Афина понимала, что Паллада еще с кем-нибудь подружится. Но эта мысль не давала ей покоя. Ей так не хотелось, чтобы у Паллады появилась новая лучшая подруга! Внезапно девочке стало невероятно грустно, и по щеке покатилась слеза. Афина поспешила смахнуть ее. Не хватало еще появиться в новой школе с заплаканными глазами.

      Вдруг колесница резко накренилась, заходила ходуном и затряслась. Крылья неистово хлопали, и казалось, что они с трудом удерживают колесницу в воздухе.

      Афину подбросило на месте, ее глаза широко раскрылись.

      – Что случилось?

      На руках Гермеса вздулись мышцы, пока он, вцепившись в толстый рычаг, пытался выровнять колесницу. Ворча, ребром ладони бог колотил по клавишам на приборной панели.

      Посылки, лежащие рядом с Афиной, то и дело впивались в нее острыми углами, и ей с трудом удавалось держаться, чтобы не вскрикнуть.

      – Что-то сломалось? – снова спросила она.

      – Слишком тяжело. Нужно сбросить лишнее.

      Гермес взглянул на Афину, и ей показалось, что он собирается выбросить ее. Но вместо этого он выкинул два чемодана.

      – Стойте! Мои свитки! – возмутилась девочка.

      Поздно! Убитая горем Афина могла лишь наблюдать, как стремительно улетают вниз ее вещи. Все изобретения! Ее дневники! Все мысли и идеи за последние двенадцать лет! Теперь о них можно было забыть, как и о свитках с трудами любимых авторов. У нее осталась лишь сумка, в которой