Марья Лусьева. Александр Валентинович Амфитеатров

откидываясь в темную глубь кареты. – Хотя твой почтенный родитель тоже довольно невинный цыпленок для своих преклонных лет, однако, может быть, как-нибудь случайно осведомлен… И едва ли ему понравится, что дочка посещает дом, где на стенах красуются непристойные картины, а хозяйки читают девицам лекции о превосходстве содержанок… хотя бы и великокняжеских! – над порядочными женщинами…

      – Да я уже и сама соображаю, что тут кое о чем лучше будет промолчать, – поддакнула Маша с важностью заговорщицы.

      Ольга странно, неприятно рассмеялась.

      – Да, уж лучше помолчи! Однако, как Аделька спешит с тобою… вот спешит! – вымолвила она после короткой паузы, как бы размышляя вслух. – Я не запомню, чтобы она с кем-либо еще так спешила…

      – То есть… как это? в чем? Я не понимаю.

      – Дружить с тобой уж что-то слишком пылко устремилась… Ты, Маша, как хочешь, твое дело, но все-таки мой тебе добрый совет: не бери очень всерьез, что она тебе толкует… Она ведь у нас соловей, запоет кого хочет…

      – Разве она мне все неправду говорила? – недоверчиво озадачилась Маша.

      – М-м-м… н-н-нет… правдою правду, пожалуй, н-но…

      – Что же?

      – Да талант у нее – так повернуть и расписать правду, что уж лучше бы лгала…

      – Однако, Оля, вот это, что она хвалилась, будто у них бывают великие князья, – это-то верно?

      Ольга опять вся нырнула в мрак.

      – Всякие у них бывают, – послышался сухой ответ.

      – И великие князья? – настаивала Маша.

      – Ну… иногда и великие князья… вот пристала!

      – Так-таки вот – точно мы, в своей среде, друг к другу в гости ходим? совсем запросто?

      – О, слишком запросто! – быстрою злою насмешкою откликнулась Ольга.

      – И ты встречалась с ними?

      – Имела это… удовольствие.

      – Господи, какая счастливица! Но как же ты мне никогда ничего о том не говорила?

      – Должно быть, к случаю не пришлось. Да и Полина Кондратьевна – заметь кстати и для себя – вообще не любит, чтобы на стороне болтали о том, что делается у нее в доме… Знаешь, пословица советует сора из избы не выносить…

      – Помилуй, Оля, какой же этот сор – визит великого князя? Ты просто деревяшка, ледышка какая-то, если можешь равнодушно говорить о подобной чести… Я прыгала бы от радости!

      – Прыгай, пожалуй, если уж ты такая… верноподданная, – с особенной, до грусти, серьезностью отозвалась Ольга, – но, Машенька, еще и еще повторяю: когда Аделька опять будет набивать тебе голову эпопеями о великих князьях и разных там Женях Мюнхеновых да Фринах, дели все, что слышишь, на десять: девять выкинь, одно оставь… да и то еще обочтешься!

      Девушки умолкли – каждая в своих мыслях. Карета катила их в родной казенный двор.

      – Да, – внезапно сказала Ольга, прощаясь с Машею, – скверные картины… Ненавижу их… Не увлекайся, не соблазняйся ими, Машенька…

      – Ольга, – ты с ума сошла!.. – воскликнула изумленная Лусьева. – Неужели ты думаешь, что они могут мне нравиться?

      Ольга