Замечательная жизнь людей. Владимир Звездин

в зону, а там их так отделают колами, что какую-то часть оставят в санчасти поправить здоровье, а кое-кого и спишут. Остальные возвращаются тихие и послушные. Такое воспитание практиковалось до 58-го года. Когда вышел указ кровь за кровь и за убийство стали расстреливать, хвосты все прижали. И «масти» все исчезли.

      Мало-мальски ознакомившись с законами, я предпочитал воровскую зону. В ней было свободней и справедливости было немного больше. Допустим, оброки с посылок брали как везде, но остальное кто что хотел, то и делал – работал или нет. То же в карты – никто тебя не заставлял и не запрещал. Это меня устраивало: посадили – сиди. Ходи-сиди, лежи – сиди, работай – сиди. За все отвечаешь сам, только перед начальником. Все эти нюансы характеризовали меня как отъявленного негодяя. Тут уместно сослаться на Крылова про Моську – «ведь я могу без драки попасть в большие забияки».

      Этап

      На этап меня взяли быстро. Компания была небольшая, все уместились в один столыпинский вагон. Он снаружи, как пассажирский. Внутри убраны боковые места. А купе разделены решеткой. Окна тоже зарешечены. А вот почему Столыпин? Убей, не знаю. Довезли нас до Соликамска. Но чтобы мы не завезли вшей, нас в Кирове доставили в баню. Ну, что в бане все должны быть голые, нас не удивило. Баня своеобразная: кругом кафель, цемент, лавочки мраморные, холод жуткий и вода только холодная. Если и были у кого вши, они точно все перемерзли.

      Дальше на север на машинах через Чердынь в город Ныроб. Там впечатлила пересылка, рубленая вся из целых бревен. Забор высокий – частокол, даже нары не пиленые, а колотые вдоль плахи. Спать на них одно удовольствие, тем более без матрасов. Через несколько дней загрузили нас на баржу и потащили вверх по реке Вишера и дальше по Колве. Здесь впервые я услышал песнью про Колыму в тему: «Я помню тот Ванинский порт / И вид парохода угрюмый. / Как шли мы по трапу на борт / В холодные мрачные трюмы».

      Лагерь, до которого нас доволокли, оказался не той масти, нас поселили в БУР (барак усиленного режима), чтобы не переломали нам ребра раньше времени. Там мы узнали, что отправят нас в зону, где строгий режим, на конную вывозку. В Чусовое отделение Ныроблага. Куда, собственно, мы в скором времени и отбыли по узкоколейке. Встретили нас нормально. Погода было отличная. На удивление перед воротами нас раздели до трусов. Все наши тряпки забрали и в зону загнали в чем мать родила, в трусах и в майке – на строгом режиме запрещена гражданская одежда. Нас привезли, а казенной робы не оказалось. Позже выдали нам кальсоны и нательную рубашку. Мы целый месяц болтались по зоне, как матросы с крейсера «Потемкин», в белых робах. Зато нас не водили на работу, чему мы были очень рады.

      По виду зона была типичная: четыре барака и пищеблок, расположена на возвышенности, что осложняло жизнь комарам и мошке. По периметру колючая проволока – не затрудняла кругозора, но вид вокруг был какой-то тоскливый. Сколько видит глаз, одни пеньки. Видно, крепко поработала братва в свое время. Но мне праздное времяпровождение