От нас несёт человеком…. Анатолий Рашкевич-Щербаков

со свастикой на одежде в одном из ночных клубов Лондона, поднялся громкий вой и лай. То, что западное общество давно уже представляет собой сумасшедший дом без дверей и докторов, известно многим. Дело в лекарстве, прописанному накурившемуся пацану – это не путевка в диспансер, а поездка на войну. Вот же парадокс европейской морали: чужим детям – государственные лечебницы (неэффективно, если все потом принимаются за старое), своим, рыжим внукам – войну (эффективно, бабка сама выросла на ней). Карфаген канул в Лету давно, нужен новый козел отпущения. Враг, находящийся где-то вон там, отрезвляюще действовал не только на Древний Рим, но и на остальные народы и культуры, на протяжении всей истории. Бездарное решение Катона Старшего и его предшественников стало исторической ошибкой, финал которой – гибель величайшей цивилизации. С разрушением Карфагена римляне уничтожили себя. Было нарушено равновесие сил в отдельно взятом регионе. Уже поздние германцы не могли стать даже и тенью того Карфагена, не говоря уже об угрозе жизни и быту Рима. Наоборот, предельно легкие победы над варварами подсказывали, что римляне в этом мире одни способны управлять и разделять. Победы, опять победы и полный триумф порождают взрыв культуры. Избыток продукта порождает роскошь. Наличие безумной роскоши рождает виды искусств. Излишек во всем – от еды до рабов – приводит к излишеству в сексуальных утехах. Разврат становится триумфом желания. Если возможностям нет предела, новшества хочется во всем: от туалетной бумаги и гигиен-тампонов до секса с нищими и гладиаторами.

      15

      «…черный день настает для общества, когда оно признает единственным мерилом общественного отличия богатство. И вскоре этот день повлек за собой в Рим свои неизбежные последствия – правительство, основанное на двух родственных началах: подкупе и терроризме… Скопление власти и богатства породило общую испорченность. Закон потерял всякое значение. Истец должен был дать взятку, чтобы добиться суда. Общественный механизм превратился в разлагающуюся массу гнили. Народ сделался чернью, аристократия – дьяволом, город – адом. Ни одно преступление, о которых упоминается в летописях человеческой испорченности, не оставалось несовершенным; хладнокровные убийства, измена родителям, мужьям, женам, друзьям, отравление, возведенное в систему, разврат, доходящий до кровосмешения и неудобоописываемые преступления. Женщины до того были распутны, испорчены и опасны, что мужчин невозможно было заставить вступить в брак; брак сменился конкубинатом. Даже девушки впадали в непостижимые непристойности…»

Джон Уильям Дреппер. История умственного развития Европы

      Нежелание бояться, слепая беспечность, а порой и недооценка потенциальных врагов (в том числе, полное отрицание их наличия) сыграла злую шутку с благородными весельчаками. Уже в начале нашего, христианского, летоисчисления, один из них, всем известный император Нерон, обезумевший от ласк сотен своих мальчиков